Менты не ангелы но...
Шрифт:
— Да этак мы тебе денег на подарки не напасемся! — озабоченно сказал Смирнов.
Гришин смутился.
— Главное не деньги, а внимание, товарищ капитан!
— Да-а-а-а? А мы-то, дураки, за хрустами гоняемся! — хохотнул Сидорчук.
Тем временем Сергей разлил всем водку и поднял наполненный стакан:
— Ну, за жениха!
И первым выпил до дна.
— Исправляется, — усмехнулся Вепрев.
— Ну, и ладушки, — сказал Мотовилин. — Значит, прислушивается к критике!
На этот раз
— И покрылся берег, и покрылся берег сотнями порубанных, пострелянных людей… Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить! С нашим атаманом не приходится тужить!
Колтунов пел, как все. Только в конце, когда Кабан подошел, расцеловал капитана в обе щеки, как бы давая понять, кто здесь атаман, с которым так любо нести службу, он не последовал его примеру.
Сергей все расспрашивал пенсионера ГАИ о том, как обводить вокруг пальца проверяющих, но Мотовилин только похлопал его по плечу.
— Ты лучше завтра-послезавтра в гости ко мне приходи. Тогда все и обсудим. Запоминай адрес…
Легендарный Мотовилов, по прозвищу Аксакал, жил не в загородном особняке, не в пентхаусе двадцатиэтажки у Воскресенского храма, а в убитой «двушке» панельной «хрущевки». Он сразу открыл дверь и встал на пороге в клетчатой фланелевой рубахе и растянутых тренировочных штанах.
— Здравствуйте, Иван Степанович!
— Проходи, Сережа, проходи…
Крохотный коридорчик, старая краснодарская мебельная стенка, сорокалетний ковер на стене…
Сергей постарался не выказывать удивления, но хозяин оказался на редкость проницательным.
— Что удивляешься? — спросил он, одобрительно рассматривая тяжелый пакет в руках гостя. — Думал, здесь у меня хоромы с хрустальными стенами и золотыми унитазами?
— Да, в общем-то, нет…
— Думал, думал, — усмехнулся старый гаишник. — Все так думают. Пойдем на кухню.
— Неужели там и золото, и хрусталь? — пошутил Сергей.
— Пойдем, пойдем, поглядишь…
Обстановка на кухне была самая обычная, из семидесятых годов. Старая газовая плита на две конфорки, облупленная эмалированная раковина, холодильник «Зил» с потертой эмалью…
— Вот, посмотри, тут и икра, и коньяк, и котлеты, и куры, — Мотовилов распахнул холодильник. Кроме трех яиц и кусочка заветренной вареной колбасы в нем ничего не было.
— Я все приготовил, — сказал Сергей и полез в пакет. Через минуту на столе стояли несколько банок консервов, мясная и рыбная нарезка, соленые грибы и оливки, мягкий хлеб, бутылка водки и бутылка коньяка.
— Зачем столько взял? — не очень искренне спросил пенсионер, расставляя тарелки и вскрывая консервы. — Напиваться нам не резон…
— Водка мне, а вы, вроде, коньяк уважаете.
— Да брось! Я всегда беленькой баловался. А языками болтают, потому что пил чай по трешнику за стакан — контролеров «разводил». Я их по-всякому вокруг пальца обводил. Однажды приехали из области, зарядили мне через подставного водилу полтинник и налетели радостные: где деньги? А денег нет! Обыскали — нет! Ну, давай выпьем, за встречу!
Они чокнулись, выпили, закусили.
— А полтинник тот они у нашего комбата взяли, на время, — продолжил Иван Степанович. — Большие деньги по тем временам — треть зарплаты! Очень суетились… Но так и не нашли! Давай по второй, за дружбу…
Выпили еще, а дальше все покатилось по привычным рельсам русского мужского застолья. Крепкая выпивка, легкая закуска, задушевный разговор. Ради него-то, собственно говоря, все и затевается. Если это не банальная пьянка, когда никакой разговор не нужен: лишь бы глаза залить…
— Так куда ж они делись? — спросил Колтунов.
— Кто?
— Деньги.
— А не было никаких денег, — потряс головой Иван Степанович.
— Как не было? Только что сказал, что был полтинник!
Мотовилин хитро усмехнулся.
— Ну, был. Только я всегда вдоль поста ходил, а купюру скатывал в шарик и — бац, щелчком запуливал под куст шиповника… А после смены шарики собирал. Ох, помню, матерился тогда комбат!
— Так и не попался ни разу?
— Бог миловал. У меня вокруг поста колючий шиповник рос, я его нарочно посадил. И собак бродячих прикармливал. Раз проверяющий сзади подбирался, так без штанов остался, на помощь звал!
Он захихикал и разлил остатки водки.
— Хорошо сидим! — Иван Степанович потер сухие ладошки. — Давай выпьем за нашу службу, за ГАИ, каких бы дурацких названий ей ни придумывали! Давай стоя, как положено!
Они встали, отставили локти и выпили.
— Гаишников нарочно с народом стравливают, — с горечью сказал Иван Степанович. — Скоро в нас каждый водитель плевать будет!
— Это почему, Аксакал?
— Вот смотри: ежегодно на дорогах гибнет пятьдесят тысяч человек, все чаще случаются массовые аварии с десятками жертв, — насупившись, сказал Мотовилов.
— Это общеизвестная статистика, — отозвался Сергей. — Ее все знают.
— Правильно. Все знают, но ничего не делают.
— А что тут сделаешь?
— Надо начинать с анализа. Сколько процентов погибли из-за того, что отечественные автомобили не отвечают современным требованиям безопасности? Допустим, сорок процентов. Сколько из-за того, что дороги никуда не годятся? Еще сорок процентов. Сколько из-за плохой организации скорой медицинской помощи? Еще пятнадцать! Вот и ясно, что надо делать! Прекратить выпускать гробы на колесах — это раз!