Менты не ангелы но...
Шрифт:
— Да нет, Виталик тут ни при чем! — убежденно сказала женщина. — Он хороший мальчик. Отлично в школе учился, родителям помогал, к соседям с уважением. Никогда к нему претензий не было. Да и вообще, он как в армии отслужил, в Москву поехал, в Академию ФСБ его направили… Можете подняться, с Марией Петровной поговорить!
— Спасибо большое, вы нам очень помогли, — Воскобойников собрал фотографии и спрятал в папку. — А маму беспокоить не надо, тем более, что вы раскрыли сведения, составляющие государственную
— Так милиции ведь можно? — ошарашенно спросила женщина. Она уже была не рада, что сболтнула лишнее.
— Можно! — подтвердил Воск. — Только лучше, чтобы никто не узнал. Могут возникнуть проблемы. Правда, потом все выяснится, но зачем вам лишняя нервотрепка?
— Совершенно не нужно, — кивнула соседка. — Конечно, я никому ничего не скажу…
— И правильно, — одобрил Воск. Теперь он был уверен, что «источник» будет держать язык за зубами. По крайней мере какое-то время.
— Значит, «фейсы» [16] … — комбат нервно барабанил пальцами по крышке стола. Яркое солнце светило ему в глаза, заставляя щуриться, как на допросе с пристрастием. Он встал и резко задернул шторы. Но спокойней ему не стало.
— Ни УСБ, ни центральный аппарат МВД, а специальная операция… Что же теперь делать?
— Не ваши проблемы, — сказал Воскобойников. — Есть люди, которые занимаются этим вопросом. Скоро они все узнают. Что за операция, кто за ней стоит, каковы цели, что за птица этот Викусев…
16
«Фейсы» — сотрудники ФСБ (сленг).
— Как можно такое узнать? — недоверчиво глянул Симаков. — Эти сведения имеют гриф «Сов. Секретно», к ним допущен очень узкий круг лиц…
Воскобойников усмехнулся, как отец, у которого неразумный сынишка спросил, куда летом девается Снегурочка.
— А как мы узнаём, какой агент разрабатывает нужного фигуранта, в какой он камере, каковы перспективы дела, кто дает какие показания? Все зависит от уровня того, кто интересуется. Если уровень высокий или есть общие интересы, тогда раскрывают все карты… Сейчас, слава богу, не 37-й год, когда за ненужный вопрос отправляли в лагерь или расстреливали!
— А что делать с этим… «казачком»? — было видно, что Смирнову противно даже произносить ненавистную фамилию.
— Да ничего не делать. Надо уничтожить всю «черную» документацию, все графики прохождения, бухгалтерию расчетов. А молодой «фейс»… Мало ли что он может наболтать? Сейчас верят тому, кому надо верить. И не верят тому, кому не надо. Думаю, все уладится, дело спустят на тормозах…
Воскобойников поднялся и, не прощаясь, вышел. Комбат и начальник
— Складно рассказывает! — наконец нарушил молчание Симаков. — Ты ему веришь?
— Верю, — кивнул Смирнов. — Всех начальников отмажут. А вот что будет с нами — другой вопрос…
— И я знаю на него ответ! — мрачно сказал комбат. — И ты тоже знаешь!
— На пенсию вышибут, это сто процентов…
— На пенсию? А не хочешь под суд пойти под лозунгом борьбы с коррупцией?! Во всех газетах пропишут, по телевизору покажут, как нам по десять лет навешают… И станем мы с тобой самыми ярыми взяточниками, из-за которых всю службу ГИБДД считают коррумпированной…
— Да-а-а, — Смирнов поскреб затылок. — Так что будем делать с этим гадом?
— А что с ним делать? — Симаков отвернулся и стал смотреть на поток машин, ползущих по Степнянской трассе.
Пауза затягивалась. Смирнов деликатно кашлянул. Но комбат не собирался отвечать.
— Тут я тебе не советчик. И не помощник!
— Понятно, — сказал Смирнов и, сгорбившись, направился к двери.
— Все в стороне, а я в бороне, — напоследок пробурчал он под нос популярную в милицейской среде поговорку.
Серый «опель-вектра» и белая «девятка» съехались в укромной лощине Левобережья, стали нос к носу, водители открыли двери, чтобы салоны не нагревались, а сами стали прогуливаться в шелестящей серебряными листиками березовой роще, негромко переговариваясь.
— Вот такие наши дела, — закончил свой рассказа Смирнов. — А у тебя как?
— Как, как… Хреново…
Вепрев похудел, осунулся, кожа на лице обвисла, как у шарпея, тусклые глаза приобрели голодный, злой блеск.
— Вначале лечился больше месяца, потом стал работу искать… А какая работа у бывших ментов? Это начальники в банкиры попадают да в советники олигархов. А тут — частная охрана, сутки дежуришь, двое — дома, двенадцать тысяч в месяц…
Кабан тяжело вздохнул.
— Главное — на посту я человеком себя чувствовал. А тут — как сторожевой пес, которого все гоняют. Короче, ушел… Сейчас к одному бизнесу пристроился, ребята тачками торгуют…
— Угнанными? — неодобрительно поинтересовался Смирнов.
— Типа того, — мрачно отозвался Кабан и сплюнул. — Осуждаешь? Ты ведь меня позвал тоже не для того, чтобы я этому пидору стол накрыл!
— Это точно, — теперь вздохнул начальник поста. — Только ты сам хочешь сделать то, что требуется. Да плюс мы тебе заплатим…
— Где он живет, известно? — спросил Вепрев.
— Известно. Только имей в виду — парень подготовленный, и пушка всегда при себе. Маленькая, нетабельная… Лучше на посту, только машину подбери подходящую… Ну, и все остальное…