Шрифт:
В один момент моя судьба изменилась. Звёзды, словно наугад подброшенные монетки, предсказывали мне гибель. Каждый мой шаг мог привести к краю пропасти, с которой так легко сорваться вниз, в неизмеримую бездну. Я шагала по тонкому мосту через океан мятежных страстей.
Любая мелочь могла как привести меня к огромному счастью, так и перечеркнуть само моё существование. Отражения моих личностей сменяли друг друга, и я не знала, какой вариант
Меня больше нет… Лишь множество отражений сражаются за место под солнцем, чтобы стать реальностью. Меня уничтожали, истязали, меняли. Каждую секунду существования. Я играла в игру, правила которой были мне неизвестны.
В этот день все звёзды стояли неправильно, и каждый мой поступок мог привести к гибели, словно шагаешь по тонкому мосту через бушующий океан страстей.
Иногда самая незначительная мелочь способна изменить нашу жизнь и нас самих на долгие годы. Изменить полностью, заменить одну личность другой.
Андрей в корне изменил меня.
Он меня изменил, исковеркал, уничтожил.
Меня больше нет…
ГЛАВА 1
Танюха буквально висела на мне, умоляя придти на день рождения. Она говорила, что будет классно и весело, и что нам, красивым девушкам, полезно иногда "оторваться". Не то, чтобы она была моей подругой, но я невольно взяла над ней шефство, так как нас посадили рядом на курсах администраторов зала.
Её безграничная тупость поистине умиляла. Для этой девушки калькулятор был очень сложной техникой, и она свято верила в то, что чтение портит внешность, так как от этого появляются морщины.
Она казалась выходцем из любых мужских анекдотов про типичную глупенькую блондиночку. Впрочем, она выглядела, как гламурный ангел: синие глаза (она носила цветные линзы), крашенные в белый цвет волосы, очень красивое лицо и тоненькая, хрупкая фигурка.
Мне она казалась совершенно безобидной, и втайне я считала её умственно-отсталой. А юродивым отказывать грешно.
День рожденья полностью оправдал мои ожидания: был скучным, нарочито гламурным и бесконечно длинным, да ещё и девичником. Подруги Тани оправдывали поговорку: скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты.
Их разговоры сводились к подробностям их былых пьянок, перепихонам и количеству травы, которую они выкурили.
С горя я начала пить ненавистный коньяк. Я смотрела в окно на постепенно загорающиеся окна соседних домов и думала, как бы так понезаметнее уйти.
Единственный человек, кого я знала, была сама именинница, которая исполняла работу официанта и повара, гоняя на кухню, как бешеная стрекоза.
И тут раздался звонок в дверь – Таня завизжала, и послышались мужские голоса. Вялая женская компания мигом оживилась и помчалась туда же.
Вскоре в комнате появилась Таня, с трудом тащившая за собой двух упирающихся парней. Один из них шустро уселся возле меня, отсадив оттуда Таню, убрав её тарелку на противоположный конец стола.
Другие девочки отчаянно пытались привлечь его внимание.
– Андрей, ты меня помнишь? – упорно скандировала хорошенькая брюнетка Ксюша. – Отсядь от Оксаны, и вообще, ты ведь не любишь таких слащавых блондинок.
Парень повернулся в её сторону и небрежно бросил:
– Единственное, чего я не люблю в девушках, это наглости и навязчивости. Отстань, а?
Ксюша не расстроилась, а захихикала, восприняв это как комплимент.
– Андрюша, не разочаровывай меня, я о тебе совсем другое слышала, – сказала она, прищурив глаза.
– Не трогай моего братика, – влезла в разговор Таня, присев на колени к Андрею и целуя его в щёчку.
Какая-то рыжая девица с огромными оголёнными буферами, вскочила, громко включила музыку и сказала, угрожающе двигая могучими бёдрами:
– Давайте будем танцевать!
– Да какие танцы, давайте лучше курнём! – предложил второй парень.
– О, как чудесно! – обрадовалась компания. По кругу пошли сигаретки с травой. Я была в таком горе, что решила: либо я курну, либо попаду в дурдом.
Андрей выхватил у меня сигаретку и прокомментировал:
– Я очень хочу попробовать вкус твоих губ, хотя бы так. Пока что! – с нажимом подчеркнул он.
После травы унылую компанию было не узнать: все смеялись и любили друг друга. Андрей меня, по-моему, даже слишком.
Так как на все его авансы я вела себя, как дохлая устрица, то та рыжая девка тут же его у меня выхватила и уволокла на балкон.
Мы устроили такой крик, что к нам зашли в гости соседи, явно не с намерением поздравить Танюшку. Именинница снова повисла на мне и начала канючить:
– Оксаночка, ты же мне поможешь. Ты ведь не бросишь меня среди этой горы грязной посуды!
Андрей в обнимку с рыжей и в компании всех остальных девиц направился к выходу, многозначительно сказав Тане:
– Я ухожу, и есть вероятность того, что я не вернусь ночевать. Он даже не глянул в мою сторону.
«Вот дрянь!» – подумала я, расстроившись.
Я убирала, проклиная свою нерешительность, глупую застенчивость, джинсы. Думала, что могла бы одеться более ярко, моя фигура это вполне позволяет.
Таня решила вообще увильнуть от уборки и снова заканючила:
– Мне надо закурить, я пойду за сигаретками.
Я повернулась от раковины:
– Если ты уйдёшь, я тебя прибью. У тебя совесть есть? Я мою ТВОЮ посуду, а ты собираешься слинять. Кому это надо, в конце концов?
– Ладненько, я быстренько, – промяукала Танюша, натягивая стильную розовенькую курточку.