Меня прислал Чарли
Шрифт:
— И вы позволили ему так запросто от всего откреститься? — слегка шокированный, спросил я.
— Если бы у меня были хоть какие-то вещественные доказательства того, что он лжет, я бы вернулся и еще раз поговорил с Чарли, да подольше, — проворчал Каблин. — Но у них тут, в штате Нью-Йорк, понимаете ли, есть одна такая штука, которая называется закон. И этот закон гласит, что прежде, чем арестовать человека, я должен доказать его вину.
— А между тем Ренц и его головорезы разгуливают себе на свободе, обдумывая, как при следующей попытке попробовать покончить раз и навсегда с Эдди Сэквиллом и Кэйт Данн! — завопил я. — И еще говорят, будто вы охраняете своих граждан, лейтенант!
— Да, представьте, и у меня для этого масса возможностей, особенно если встречаются такие парни, как вы, Бейкер, которые не дают себе труда даже побеспокоиться о том, чтобы сообщить о попытке убийства, — кисло отозвался он.
— Если бы я допрашивал Чарли Ренца, я бы не ушел от него, как ушли вы, пока не попытался выжать из него всю правду, — возразил я.
Лейтенант широко улыбнулся.
— Вы утверждаете, Бейкер, что сделали бы это лучше? И, полагаю, вас ничто не остановит на этом пути?
— Нет! — нерешительно заявил я. — Думаю, что нет!
— Вот адрес, пожалуйста! — Полицейский черканул несколько строк на листке блокнота, лежавшего у телефона, и поднялся из кресла. — Передайте мое почтение Лютеру, когда будете выбивать правду из Чарли Ренца, — съязвил он и направился к выходу.
— Кто такой Лютер? — спросил я.
— Лютер? — донеслось уже от двери. — Профессиональный убийца, личный охранник Чарли, здоровенный парень, впрочем, полагаю, что вы и сами вскоре в этом убедитесь. Не так ли?
Дверь за ним закрылась, оставив меня тупо глазеть в окно. Потом зазвонил телефон, звук которого заставил меня подпрыгнуть чуть не до потолка.
— Ларри? — хихикнул женский голос. — Я рада, что вы наконец-то пришли в чувство настолько, чтобы укрыться от этого ужасного снегопада.
— Кэйт Данн, — сказал я без всякого выражения, — я вас ненавижу.
— Несколько часов назад я ненавидела вас еще больше. — Она снова хихикнула. — Но после того, как вы так внезапно удалились, мы по душам поговорили с Фрайдой. Ну знаете, состоялся один из таких женских разговоров начистоту...
— Ничего не знаю, — проворчал я, — и знать не хочу.
— ..Она рассказала мне, что произошло перед тем, как я закричала, — продолжала Кэйт, словно не слыша меня. — И тогда я начала склоняться к мысли, что вы не так уж и виноваты, Ларри. Если бы я в самый первый раз не захлопнула дверь у вас перед носом, вы бы уже не вернулись в свою комнату; и когда Фрайда явилась бы к вам во всеоружии, готовая обрушить на вас все свои чары, вас просто не оказалось бы на месте, и тогда она бы не смогла...
— Кэйт! — захныкал я. — Я сегодня неважно себя чувствую. У меня, похоже, приступ бубонной чумы, которую я подхватил прошлой ночью, гуляя по снегу, и, мне кажется, меня ждет медленная смерть. Так что, если вы желаете что-то мне сказать — скажите так, чтобы я хоть что-то понял. Пожалуйста!
— Я говорю, что прощаю вас, — сладким голоском произнесла она. — Но не дай вам Бог, если такое повторится снова!
— О, вы прощаете меня! — застонал я.
— Мы с Фрайдой заключили нечто вроде соглашения двух леди относительно вас, — легкомысленно заявила она. — И если эта дама хоть когда-нибудь посмеет приблизиться к вам снова, я выцарапаю ей глаза!
— Да я бы гроша ломаного не дал за соглашение, которое заключают подобные леди! Это просто смешно!.. — неожиданно я осекся на полуслове, так как до меня вдруг начал доходить смысл сказанного. — Что вы грозились сделать?
— Выцарапать ей глаза, — любезно повторила Кэйт. — И полагаю, что вы также можете узнать, что, согласно моему решению, вы принадлежите мне, и только мне, Ларри Бейкер, — никакой конкуренции я не потерплю!
— Вы что, снова хлебнули из той фляги? — осторожно спросил я.
— Я знаю, что в данный момент это может вас удивить, дорогой мой. — Она рассмеялась, и в ее голосе звучало неподдельное веселье, к которому добавлялись пугающие нотки наивысшего доверия. — Но не волнуйтесь, вам все равно от меня никуда не деться.
— Вы надо мной смеетесь! — прохрипел я. — Наверняка придумали какую-нибудь дружескую месть за то, что произошло прошлой ночью, и это — ваш первый шаг?
— Ларри? — В ее голосе неожиданно послышались хриплые, чувственные нотки, каких я никогда не слышал раньше. — Если вы мне не верите, зачем тогда вломились в мою дверь прошлой ночью? — И Кэйт положила трубку.
Я вылез из кровати и, пошатываясь, обреченно поплелся в ванную. Теперь у меня просто не было иного выбора, как только отправиться с визитом к Чарли Ренцу. Может быть, Кэйт Данн надо мной издевается, а может быть, и нет, но я был обречен сделать это. Если она намеревается остаться в живых до наступления ночи, я должен найти способ сделать, чтобы так оно и было!
Прошло не более часа, и я уже звонил в дверь пент-хауса на Саттон-Плейс, изо всех сил пытаясь убедить себя, что неприятное ощущение в животе является следствием недосыпания. Дверь отворила заспанная блондинка, которая посмотрела на меня так, словно я смутно напомнил ей дядю Джо — того самого, которого она порезала тупым ножом пару лет назад.
Ее волосы тугими локончиками плотно облегали голову, глаза были прозрачно-голубыми и чистыми, а губы — пухлыми и очень влажными. Ее невероятный бюст поддерживал ярко-голубой топ, связанный из хлопковых ниток, а от талии до лодыжек алели туго натянутые эластичные брючки; она выглядела как воплощение юношеских греховных снов.
— Вам что-то нужно? — спросила она тонким голоском. — Или же вы нажали кнопку звонка и позабыли убежать?
— Я хочу видеть Чарли Ренца, — сообщил я ей.
— Вопрос в том, захочет ли он видеть вас? — фыркнула она.