Меня зовут Провокация, или Я выбираю мужчин под цвет платья
Шрифт:
– Какая-то глупая фраза, – буркнула я, не удержавшись, и приложила мокрый платок к порезанной шее.
– И всё же в ней что-то есть... Не зря я прожил почти два года с профессионалкой.
– А ты не боялся от неё что-нибудь подцепить?
– Что касается венерических болезней – так есть презервативы. Когда она убегала на подработку, то отдавалась только с презиками. Без них – ни за какие деньги, умная баба была.
– А почему она жила с тобой, а бегала на подработку?
– Просто не видела смысла блюсти себя ради одного-единственного, который, как правило, такой же как все. Она всегда говорила, что можно любить сразу нескольких.
– Надо же, какая она у тебя была любвеобильная.
Когда я проезжала по Ленинградке на своём авто, видела на трассе много молодых девчонок. Товар, который можно тут же купить и увезти, куда нужно. Очень часто вглядывалась в их лица... Мне всегда
– Если честно, у меня бесплатных девок и не было почти. В основном проститутки, – признался мне неожиданно разговорившийся Андрей. – А что в них плохого? Трахнул – разбежались. Нет мытья мозга по поводу и без, нет допросов о том, где ты был и т.д. Всё просто и без нервов.
– А мне всё же кажется, что проститутки – это девушки с покалеченной психикой. Наряду с более или менее нормальными мужчинами к ним ходят извращенцы, которые требуют от них разной мерзости. Например, я читала откровения проститутки, которая писала о таких клиентах. Один, к примеру, велел одеваться маленькой девочкой и называть его «Папа». Другой рисовал на её теле черепа, странные знаки. Другой вообще избивал до потери сознания и творил всё что хотел. Тем не менее она не бросила свою работу. Девушка писала, что сначала человек предаёт друга, затем близкого родственника, затем родителей, затем себя. Предательство – это вообще интересная штука. Каждый человек как болт с резьбой: чем глубже резьба и крепче сталь, тем больше человек выдержит. Предательство – это когда резьба срывается, и человек уже не тянет нагрузки. И как в механике, так и в жизни – сорванную резьбу не восстановишь. Так вот, она уверяла, что проститутки – это женщины с сорванной резьбой. Они предали себя. То есть всё самое дорогое для себя на свете. И можно быть уверенным: если они предали себя, то остальные для них уже не существуют. Это больные, слабые и ущербные существа, от которых, кроме проблем, ничего не получишь.
– У меня старший брат ради проститутки бросил жену и двоих детей. Познакомился с ней в каком-то салоне, борделе, одним словом, ушёл от жены, снял квартиру и стал строить новую жизнь.
– Надо же, у вас это прямо наследственное.
– Точно. Братан пошёл по моим стопам. Только я ради своей путаны никого не бросал. У меня семьи нет. Мне бросать некого.
– Неудивительно, что твой брат бросил детей. Потому что наплевать большинству мужчин на детей. Дети нужны только женщинам. Это уже факт. Никогда мужик не останется в семье только из-за ребёнка, если жена его не интересует. И наоборот: если очень нравится женщина, но у неё ребёнок, то примет её ребёнка. Здесь главное – женщина, а не дети. И всё же я думаю, счастье мужа, бросившего жену, продлится ровно столько, на сколько у него хватит денег. Жаль мужиков, которые думают только тем местом, которым писают. Не буду закидывать проституток помидорами, думаю, среди них есть красивые и умные. Но связывать себя с такой... Ну кончится дикий секс, посмотрит муж трезвыми глазами и увидит обыкновенную продажную девку. К тому же мужики не задумываются, каких детей воспитает такая мамаша, а зря: детки вырастут и дадут жару – пойдут на панель зарабатывать. Хотя всякое бывает... Знаю одну пару: она – бывшая проститутка, на столе танцевала в борделях, он – её клиент. Теперь они – прекрасная пара, любят друг друга, дети чудесные. Не зря говорят, что из бывших проституток получаются отличные жены. Девки же на панель пошли не от хорошей жизни, и если на них женятся, то они, если не последние дуры, умеют брак сохранить и мужика сделать счастливым, опыт-то есть. Знают, как ноги раздвинуть, когда сказать, а когда заткнуться. Каждому своё. Дело не в проститутках, а в типе женщин, который привлекает мужчин. У продажных тёток есть флёр, они сочетают в себе очень много качеств и загадок.
– Нет женщин более честных, чем проститутки. Проститутка заранее называет цену, выполняет всё, за что ей платят, и не требует дополнительных вложений, не грузит тебя своими проблемами и не пытается устроить свою жизнь за твой счёт. Она просто выполняет свою работу.
– Твой брат не жалеет, что бросил жену ради проститутки?
– Мой брат влюбился как пацан. Если честно, я отговаривал его от этого шага, ведь у меня уже был опыт совместной жизни с профессионалкой. Меня всегда напрягало, что любовница брата постоянно темнила, привирала, некоторые её подруги меня просто бесили, а когда я попытался узнать, что это за подруги, оказалось – бывшие шлюхи, только я
– В любом случае, твоему брату пришлось поменять и своё понимание жизни, и шкалу ценностей. Любая профессия накладывает отпечаток на характер человека. Если мужчина согласен с этим жить – проблем нет. Главное, чтобы в дальнейшей жизни не было червячка в душе. Только вот если девушка пытается построить новую жизнь, то зачем ей старые подруги проститутки?
– Брат тоже пытался это выяснить, но она сказала, что ключевое слово тут не «проститутки», а «подруги». Она не собирается швыряться друзьями направо и налево только из-за того, что кому-то не нравится их бывший род деятельности. Она вообще барышня с характером. Взорвала моему брату мозг так, что он позабыл обо всём на свете. Теперь считает, что проблема только в его предубеждении.
– Даже если твой брат заболеет острой формой амнезии, он не сможет выкинуть из головы образы о прошлом опыте своей девушки.
Я, как могла, старалась тянуть время, переключая Андрея на разговор по душам, но он словно почувствовал это и, бросив на меня похотливый взгляд, прохрипел:
– Хватит заниматься хернёй и рассуждать о нравственности. Возьми у меня в рот. А то пока мы тут с тобой трепемся, может вернуться Богдан.
Я бросила носовой платок на траву и принялась медленно расстёгивать наркоману ширинку, освобождая его хозяйство.
– Ложись на спину.
Наркоман блаженно улыбнулся и сделал то, что я велела.
– Послушай, я не могу это делать под пистолетом. Неужели ты до сих пор не понял, что я очень сильно тебя хочу?
К моему счастью, Андрей поверил и положил пистолет рядом с собой на траву. Он схватил мою голову и что было силы стал пригибать к своему набухшему органу. Недолго думая, я схватила пистолет и решительно произнесла:
– Послушай, придурок, лежи и не двигайся. Если шелохнёшься, я выстрелю тебе в пах!
Но вместо того чтобы замереть, Андрей схватил меня за руку, и между нами завязалась борьба.
– Отдай пушку, сука! Я продырявлю тебе башку.
Когда я ослабила хватку, раздался оглушительный выстрел. Я закрыла глаза и подумала, что это конец...
Глава 10
Когда до меня, наконец, дошло то, что я жива, я открыла глаза и увидела лежащего на траве Андрея. В его голове зияла окровавленная рана... О боже... Видимо, в пылу нашей драки он успел снять пистолет с предохранителя... Кто-то из нас спустил курок. Теперь сложно сказать, кто это сделал, возможно, выстрел прозвучал случайно. В любом случае всё против меня. Мне никогда не доказать, что я просто оборонялась. Какая бы борьба между нами ни произошла, Андрей мёртв, а я жива. Это значит, я только что убила человека...
В моей голове был страшный сумбур. Я ощутила себя такой беззащитной, что, совершенно не думая о какой-то там логике, сделала первое, что пришло в голову. Немедленно избавиться от трупа!.. Даже если я сейчас убегу из этого дома, неизвестно, что будет, когда вернётся Богдан... Где гарантия, что к тому времени, пока я доберусь домой, меня не возьмут под белые рученьки, не посадят в чёрный воронок и не привлекут к ответственности за убийство человека?..
Плохо соображая, что делаю, я огляделась. Заметила валяющийся у забора большой камень, с трудом докатила его до трупа, нашла на веранде верёвку и принялась привязывать камень к груди покойника. Хорошо его закрепив, я взяла покойника за ноги и поволокла в пруд, предварительно швырнув туда пистолет. Оттащив тело на глубину, я вернулась к берегу, отдышалась и, чтобы хоть как-то унять нервную дрожь, пошла на кухню в поисках спиртного. На кухне не было ничего, кроме водки, но сейчас мне было без разницы, что пить: главное – унять чудовищную лихорадку, которая меня сотрясала и наводила ещё больший страх... Не знаю, сколько я выпила за один раз, но когда перед глазами всё поплыло, я села на лестнице у входа в дом в своём мокром сарафане и вновь посмотрела на многочисленные кровавые порезы. Покосившись на пруд, собралась с последними силами и решила выбираться отсюда как можно быстрее. Со страхом я смотрела на двухметровый деревянный забор, которым обнесён весь дом. Ворота плотно закрыты... Где взять силы перелезть на ту сторону...