Меняя историю в мире Звездных войн. Том 1
Шрифт:
— А сейчас давайте все-таки поедим, а то скоро все остынет и станет не таким вкусным.
После небольшого молчания Куай-Гон все же повторно задал так интересовавший его вопрос: — А что все же с кораблем?
— Без понятия. Я его оставил на автопилоте в этой системе с заданием в случае угрозы нападения лететь на Корускант на стартовую площадку вашего Ордена. Если вы его не увидели подлетая сюда, то скорее всего он уже улетел. — И ни слова не соврал. Я же помню, что чуялка на ложь у них работает.
— А ты что планировал?
— Отсидеться здесь, посмотреть на соревнования, а потом позвонить отцу или нашему представительству на Корусканте и попросить забрать меня отсюда. Вот только никак не ожидал вас здесь встретить. Не зря видать в народе говорят мол мир тесен. А вы тут какими судьбами?
— Долгая история. Но если вкратце, то когда пытались улететь с планеты нас атаковали неймодианцы. Долететь смогли только сюда, но из-за гипер прыжка Генератор Т-14 окончательно вышел из строя и ремонту не подлежит. Этот генератор есть у Уотто, где работает Энакин, но республиканские принимать отказывается. У тебя случайно нет других денег взаймы?
— Извини, но нет. Тоже только Республиканские.
А сам подумал, что он издевается что ли и лень самому сходить до обменника?
Пока мы тихо беседовали Энакин развлекал остальных гостей застольными беседами, и его, похоже, вовсе не волновал тот факт, что он чей-то раб. Он просто хотел поделиться со своими новыми друзьями всем, что у него было. Шми, наоборот, смущалась, разрываясь между желанием уберечь сына от случайной жестокости чужих людей и правилами гостеприимства.
— Понимаете, у всех рабов где-то в организме есть специальный передатчик, — начала объяснять она. Энакин перебил:
— Я пробовал сделать сканер, чтобы найти его, но пока что-то не очень выходит.
Шми невесело улыбнулась.
— При попытке побега…
— … тебя тут же взорвут! — возбужденно закончил за нее Энакин, набивая еду в рот и одновременно хлопая ладонью по столу. — Пуфф!
Джар Бинкс подскочил на стуле:
— Уй! Как грубо!
— Не могу поверить, что где-то есть рабство, — удивилась Падме. — Законы Республики запрещают его…
— Тут не действуют законы Республики, — холодно отрезала Шми. — Каждый выживает в одиночку.
Повисло неловкое молчание. Падме смотрела в сторону, тщетно пытаясь придумать подходящую тему для разговора. Куай-Гон не делал и попытки помочь ей, привычно погруженный в далекие и непонятные размышления. Хозяйка дома неодобрительно разглядывала гостью. Энакин ерзал на месте, расстроенный ситуацией.
— А вы когда-нибудь видели Большие гонки? — вдруг спросил он.
От неожиданности все посмотрели на него, и в эту секунду Джар Бинкс стрельнул языком в блюдо с фруктами на другом краю стола. Выстрел оказался удачным, фрукт вкусным, неприятно было только, что долговязому джедаю все это почему-то не понравилось. Джар Бинкс изобразил умильную улыбку: «извиняй, мол». Куай-Гон неодобрительно качнул головой.
Падме тоже покачала головой, но смотрела она на Энакина. Шми опять нахмурилась.
— Их проводят на Маластаре, — Куай-Гон впервые за трапезу подал голос. — Очень быстрые, очень опасные.
Энакин заулыбался.
— Из людей только я вожу болид! — радостно заявил он, прежде чем строгий взгляд Шми не стер улыбку с его лица. — Мам, ну что? Я же не хвастаю. Уотто говорит, что никогда не слышал, чтобы люди участвовали в гонках.
— Если ты на это способен, у тебя реакция джедая, — одобрительно заметил Куай-Гон.
Энакин расцвел вторично.
Джар Бинкс нацелился языком на второй фрукт, но Куай-Гон, не глядя, молниеносно протянул руку и защемил вылетевший язык пальцами. Джар Бинкс замер с раскрытым ртом. Он, вероятно, предпочел бы другое выражение лица, но пальцы у Куай-Гона были сильные, и язык никак не удавалось освободить.
— Не делай так больше, — с нажимом посоветовал Куай-Гон.
Негодующее мычание было ему ответом. Рыцарь подождал, пока негодование сменится полным согласием, и разжал руку. Падме засмеялась, даже суровая Шми позволила себе улыбнуться. Только маленький Энакин смотрел серьезно.
— Я… Можно я спрошу? — сказал он.
Куай-Гон кивнул. Мальчик откашлялся, потому что в горле откуда-то взялся большой и колючий комок.
— Ты — рыцарь-джедай? — спросил Энакин на последних остатках вдруг испарившейся отваги.
За столом опять наступила тишина. Словно в комнате больше никого не было, только мальчик и мужчина, молча разглядывающие друг друга.
— Почему ты так решил? — наконец спросил мужчина.
Мальчик сглотнул остатки комка:
— Я видел твой меч. Только рыцари-джедаи носят такое оружие…
— Может, я убил джедая, — хмыкнул Куай-Гон, — и взял его меч.
Энакин недоверчиво замотал головой:
— Ну, это вряд ли. Никто не может убить джедая.
Куай-Гон перестал улыбаться. Его светлые глаза на короткий миг стали печальны:
— Если бы так…
— Я видел во сне, что я — джедай, — доверительно сказал мальчик. — Что я вернулся сюда и освободил рабов. Ты прилетел за этим?
Куай-Гон покачал головой:
— Нет. К сожалению.
Мальчишка ему не поверил. Поразмышлял, потер ладошкой веснушчатый нос и с вызовом сообщил:
— А, по-моему, да. Иначе — зачем ты здесь?
— Очень хороший вопрос, мне тоже интересно. Вы же всем говорите, что такие добрые и благородные рыцари, — поднажал я, а Энакин согласно со мной кивнул.
Так, приехали. Куай-Гон отодвинул тарелку. На противоположном краю стола заерзала Падме — девчонка предположила, что именно он может сказать. Она была не так далека от истины, как ей хотелось бы.
Шми задумчиво взглянула на меня и промолчала.
— Тебя не проведешь, Энакин, — спокойно сказал он. — Мы летим на Корускант, центральную систему Республики. С важной миссией. Но если кто-нибудь здесь об этом узнает, мы погибнем.