Меняю колоду!
Шрифт:
Ведь я служить должен
Так же, как все…
А я сидел с зажмуренными глазами и меня охватывало чувство дежавю. Вот так двадцать лет назад своего субъективного времени я сидел в точно таком же вагоне, рядом поддатый народ во всю дурь своих пока еще не прокуренных легких горланил именно эту песню. И на душе отчего-то вдруг стало тепло и радостно.
Глава 3
— Ты, Вовка, в магах шибко не выпячивайся, — поучал меня старый Влас Стрепетов наш сельский пастух. Опорожнил одним махом рюмку «амброзии», хрустнул
Открываю глаза и какое-то время валяюсь в полном непонимании, где именно нахожусь в данный момент, настолько крепок был мой сон и реальна картина проводов в маги. Только что выслушивал мудреные рассуждения поддатого соседа, кругом были родные лица, и вдруг, вот, нате вам, перенесло незнамо куда. Впрочем, непонимание ситуации длилось недолго. Вскоре осознал где и для чего нахожусь в данный момент.
Повернул голову направо, через проход Колька Жомов дрыхнет без задних ног. И не мудрено, гоняют нас как сидорову козу. Вроде бы магов из нас собрались делать, при этом вот уже целый месяц занимаемся практически исключительно беготней и повзводно развитием индивидуальной мускульной силы в спортивном городке нашей роты. Для меня нагрузки так себе, а вот многим из нас пробежать три километра по легкому утреннему морозцу или подтянуться на турнике десяток раз задача непосильная. Сами виноваты, меньше нужно было дома плюшками баловаться и больше уделять внимание физической подготовке. Глядь, и не стенали бы к концу дня, и не изображали из себя согбенных инвалидов. Не все, конечно, но большинство парней нашей роты отпетые дохляки. Стоит отметить, что в других подразделениях наблюдается точно такая же картина. Впрочем, благодаря заботам приставленных к нам сержантов, прогресс физического развития юных дарований уже заметен. Еще полгодика такой жизни и все наши задохлики станут поголовно богатырями.
Девчонкам намного легче. Их бегать особо не заставляют. Выйдут по утряне из своей казармы, помашут ручками, подрыгают ножками, а у кого «месячные», так и вовсе освобождаются от физических нагрузок.
Пока дневальный не проорал «Рота! Подъем!» у меня есть время рассказать о том, что случилось со мной и с моими коллегами за прошедший месяц.
Мимо Воронежа наш веселый поезд промчался со свистом. Все надежды запастись алкоголем на стоянке в губернском городе пошли прахом. Хотя, того что было в загашниках с лихвой хватило, чтобы на следующее утро мои будущие коллеги по магическому цеху проснулись с больными головами, а некоторые и вовсе в разных экзотических позах оказались на полу вагона. Вот тут-то и начались адовы страдания. Благо охлажденной воды в титане хватило на весь вагон. Всем на зависть, отлично себя чувствовали я, привычные к умеренности девчонки, и, как ни странно, наши сержанты. Последние попивали чай из стаканов в мельхиоровых подстаканниках и не зло посмеивались над неопытными салажатами, совершенно неприспособленными к питию «винишша». На все вопросы «Куда едем и когда приедем?» лишь усмехались и отвечали всегда одно и то же:
— Скоро все сами узнаете. Нам же доводить до вашего сведения что-либо о маршруте движения категорически запрещено.
Я же, несмотря на шум в вагоне, прекрасно выспался. Умылся, почистил зубы, сделал разминку, насколько позволяло пространство тамбура. С аппетитом позавтракал домашними харчами. После чего окончательно почувствовал себя человеком. Перебравший вчера алкоголя Николай Жомов очухался лишь к обеду. Пристроился рядышком со мной и с завистью смотрел, как я уплетаю пироги с мясом и прочую прихваченную из дома снедь. Глядя на страдания лепшего кореша, я все-таки сжалился и накатил ему граммов пятьдесят фирменной батиной самогонки. На запах алкоголя подтянулись и другие страдальцы. Пришлось «лечить» народ, насколько позволил объем тары. После опохмела у Кольки пробудился аппетит, не то чтобы уж очень сильно, но на пару пирожков с визигой его хватило. Оклемавшись немного, Жом полез досыпать на свою верхнюю полку.
Как следствие вчерашней попойки в вагоне изрядно попахивало блевотиной. Пришлось нашим девочкам, вооружившись тряпками, ведрами и швабрами, наводить порядок, поскольку сами виновники были не в состоянии этого сделать. Так или иначе к обеду в нашем вагоне царил относительный порядок.
Чтобы хоть как-то убить время, достал из рюкзака прихваченную из дома книжку о приключениях удачливого атамана Ваньки Лютого и о походах его ватаги в Персию за зипунами, драгметаллами и томными черноокими красавицами. Неожиданно незамысловатый сюжет меня увлек, однако долго наслаждаться чтением мне не дали. В наше купе подкатила инициативная девичья команда и исподволь с заходцем, дескать, не изволите ли, Владимир Прохорович, откушать в приятной женской компании. В отказ не пошел, ибо поесть завсегда готов, даже после недавнего обеда. А вот после приема пищи незнамо откуда нарисовалась гитара, и меня хором уговорили исполнить «что-нибудь приятное для души». Деваться некуда, пришлось отрабатывать харчи. Впрочем, я и сам был вполне рад такому времяпрепровождению. В конце посиделок девчата накормили меня также ужином. Вкусно накормили.
За двое суток наш поезд все-таки добрался до столицы государства Российского города Москвы. Большинство из нас здесь впервые и не отказались бы от занимательной экскурсии по главному граду страны. Ан хотеть не вредно, но не всегда сбываются наши желания. Нас выгрузили из вагонов. В столице было, мягко говоря, не жарко, к тому же, слякотно и промозгло. Пришлось в срочном порядке доставать верхнюю теплую одежду и головные уборы, благо, народ был заранее предупрежден о грядущих холодах, так что с этим проблем не возникло. На дебаркадере Воронежского ж/д вокзала неожиданно какое-то начальство нарисовалось в лице какого-то пожилого мужчины в генеральской шинели и фуражке с высокой тульей и золотой кокардой с многочисленной свитой из блистательных офицеров. Генерал выслушал доклад коменданта поезда, немолодого майора от инфантерии. После чего нам было объявлено о построении в колонну по четыре. С Воронежского вокзала пёхом повели на Киевский. При этом за нами внимательно наблюдали бдительные сержанты и тут же пресекали самым кардинальным образом попытки некоторых особо шустрых товарищей отлучиться до ближайшей лавки, торгующей спиртными напитками.
По Москве протопали, дружно распевая агутинскую «Границу» и «Как родная меня мать провожала», опять же с лихими посвистами и выразительными прихлопами и притопами. На мой взгляд, весьма оригинально получилось. Во всяком случае, полюбоваться нашим шествием вывалила куча ротозеев.
На Киевском вокзале нас вновь поместили в плацкартные вагоны. Все прошло в оперативной обстановке без каких-либо задержек, это однозначно указывало, что за нашим передвижением следят едва ли не с самых властных верхов.
Часов через пять с многочисленными остановками мы проехали мимо Малоярославца, что в Калужской губернии. А еще через полчаса нескорой езды наш поезд остановился на каком-то глухом полустанке под названием Зуевка. Оперативно покинули вагоны и пёхом направились по грунтовой дороге вдоль речки с забавным названием Суходрев. Речушка так себе наподобие нашей Сонной будет. Таких речек с лесистыми берегами, обширными поймами и песчаными пляжами на излучинах по всей России-Матушке бесчисленное множество. Летом здесь, наверняка рай для рыболовов и купальщиков. Топали уже без песен. Подустал народ от долгого сидения в вагонах, да и харчи практически закончились. Вроде бы брали с собой много еды, но мерная вагонная качка, вне всякого сомнения, стимулирует процесс поглощения пищи, к тому же, в дороге особо и заняться было нечем.
В расположение пришли часам к шести вечера. К тому времени и без того тяжелое серое небо окончательно потемнело, с небес на земную твердь посыпался мелкий нудный дождь, постепенно превращая её в жидкую хлябь. Словами передать невозможно нашу радость, после того как начавшая раскисать грунтовая дорога перешла в отсыпанную мелким щебнем тракт. Он вскоре уперся в шлагбаум КПП, за которым маячил ярко освещенный светом электрических ламп обширный городок с ровными рядами одноэтажных бревенчатых строений казарменного типа и еще какими-то зданиями. По земле стелился запах печного дыма, что предвещало скорый отдых от утомительной дороги. Народ тут же подтянулся, ускорил шаг, былое уныние как корова языком слизнула.