Мера человек: Выбор
Шрифт:
Десятник четвёртой ступени, и с ним четверо зверей пониже рангом.
Я напрягся, резко выкидывая свою меру вниз, и прячась в зверя четвёртой ступени. Ладно, пока ещё безопасно, поиграем.
— Эй, падаль пустынная, — бросил десятник, сбавляя ход.
Высокий плечистый зверь в жёлтых доспехах, с длинным двуручным мечом наперевес. За его спиной ещё два мечника с щитами, и два лучника, которые держались чуть позади.
У всех метки Бездны, но спокойные, спящие. Видимо, Аваддон пока ещё не знал,
Предводитель отряда растерянно осматривал меня, пытаясь определить, к какой стае я отношусь. И, судя по всему, не понимал: последний раз я собирал доспех в мусорном отряде Сноргалла.
Я улыбнулся десятнику, не забывая следить за лучниками за его спиной. Впрочем, дорога мощёная, из крупных камней, так что стихия земли поможет мне их достать.
— Это ты убил всадника?
— Ну? — нагло спросил я.
От одной стрелы я увернулся, вторую отбил копьём.
Десятник хмыкнул.
— Падаль, командору не понравится, что я трачу на тебя время, — сказал он, — Ты стоишь перед войском самого приора. Просто упади на колени и прими смерть от меча, а я освобожу тебя от позора быть застреленным.
Я тоже усмехнулся. Впервые слышу о таком, или этот десятник из таких мест, где смерть от стрелы считается позорной.
Одно радовало: впереди действительно войско приора.
— Приор Гильберт здесь?
— Дерьмо нулячье, как смеешь называть имя великого мастера?! — десятник махнул, и снова две стрелы сорвались ко мне.
Сразу же я призвал струи песка, выкинув в лучников крупные булыжники. Один полетел на спину с разбитым подбородком, второй увернулся, но ему тут же прилетел в затылок ещё булыжник. Магия земли подчинялась мне как никогда.
Десятник обернулся на поверженных соратников, потом махнул мечом, посылая мечников:
— Убить.
Битва была очень короткой. А десятник оказался довольно трусливым — попытался сбежать, лишь только я убил его мечников и отбил его первую атаку. Он выкинул в меня сразу несколько пылевых струй, развернулся, и дал дёру.
Справившись с удивлением, что передо мной оказался маг воздуха, я в несколько прыжков догнал его, пригвоздив к земле копьём.
— Падаль нулячья… — хрипел пробитым лёгким десятник.
Его метка всё ещё спала, и я позволил себе ещё один вопрос.
— Гильберт здесь? — я крутанул копьё.
Десятник заорал, как недорезанный, потом захрипел:
— ДА! Да-а-а! — он уткнулся лицом в пыльный камень, — С ним его верные командоры и рыцари, и тебе, говно пустынное, конец! Ты сдохнешь, как…
Как, мне уже было не интересно, и я оборвал жизнь зверю.
«Марк, я всё же согласна с Рыжим Лисом. Это просто самоубийство, лезть нахрапом на огромное войско», — взволнованно сказала
Меня больше волновали метки. Если в Тенебре поймут, что я рядом, то звери станут опаснее в разы.
«Поэтому нам стоит вернуться и присоединиться к войскам Хораса».
Я улыбнулся, и опять пошёл вперёд.
Теперь за мной гналось гораздо больше зверей. Полсотни, не меньше.
Диск солнца уже почти исчез за горизонтом, и я перебегал с дюны на дюну, специально показываясь в сумерках преследователям на глаза. Это злило десятников, они орали на подчинённых, и те впустую спускали в меня стрелы.
Но только чтоб меня догнать, надо быть повыше мерой.
Когда из бархана внезапно вырвалось несколько скорпионов, у которых каждая клешня была размером со зверя, большой отряд перестал существовать.
Зря Макото так беспокоился за животных: они расправились с воинами без особого труда. Я успел заметить буруны под ногами зверей, бегающих в панике посреди монстров — какое-то особо крупное чудовище засело прямо в бархане, не спеша вылезать, и подсекало ноги зазевавшейся добыче.
Даже думать не хотелось, какого размера этот скорпион, и я на всякий случай просветил бархан подо мной.
Один из везунчиков, избежавших резни, взбирался ко мне по дюне.
— Именем приора, великого мастера… — он остановился, переводя дух, и оглядываясь на кровавую расправу за спиной, — …пятого перста Гильберта Жёл…
Огромное жало пронзило его насквозь, прокатило по песку, а потом показалась клешня и утянуло в землю.
«Надеюсь, Марк, ты знаешь, что делаешь», — проворчала Хали.
Она, как и я, понимала, что это животное не было мной замечено.
— Конечно, знаю, — прошептал я, поднимаясь за следующим отрядом.
Войско действительно остановилось.
Поднимаясь на дюны, я видел ряды воинов на тракте от самого горизонта. Сотни, если не тысячи — не умел я считать на глаз войска. И вся эта махина реагировала с трудом, с огромной инерцией.
Командор, управляющий первыми отрядами, уже потерял несколько, отправив их в погоню за мной. Но, скорее всего, он так же отправил и гонцов вдоль идущей армады, чтобы сообщить приору о причине остановки, и ждал ответа.
То тут, то там трубил боевой рог, целые части вдруг меняли строй, выдвигаясь то в одну сторону, то в другую. Но сходить с древней дороги никто не спешил.
Гильберт почему-то не шёл в авангарде, предпочитая скрываться где-то далеко позади. И я скользил в пустыне вдоль идущего войска, пытаясь выведать у попадающихся разведчиков, где именно находится приор.