Мера зверь
Шрифт:
В бок прилетает стрела из кустов, но из-за моего вращения застревает вскользь, лишь царапает. Еще два пернатых снаряда запоздало проходят за спиной — в кустах сидят явные дилетанты.
А я, крутанувшись, приседаю на колено и бью копьем по земле:
— Унда ин террам! — шепчу я…
Волна уходит вправо, как я и планировал.
Ляшке повезло, он был рядом с Пламенем, а вот звери, попавшие под заклинание, разлетаются, будто грузовик в толпу въехал. Мелькают оторванные конечности, кто-то летит в кусты, выплевывая кровь из сплющенной
В голове хоть и потемнело, но я, отдав тело под власть дара Скорпионов, рычу и бегу вперед, в пробитую брешь. Разбойники не совсем привыкли, когда жертва огрызается, и до коня я добегаю почти без приключений.
Ляшка протягивает руку, пытается схватить меня. Дурень, хоть бы меч вытянул… Я пинком отбрасываю его, а потом хватаюсь за стремя.
Пламя либо понял, что я хотел, либо его хорошо обучили Соколы. Но конь рвет с места сразу, чуть не дергает мне руку из сустава.
От «земной волны» в голове еще все плывет, и я не могу сразу заскочить. По лицу хлещут ветки, ноги собирают пеньки и коряги, цепляющиеся кусты норовят вырвать копье из руки.
Но смертельная опасность позади…
— Пламя! — рявкнул я, пытаясь достучаться до разума животного.
Умный конь чуть сбавил шаг, и я, оттолкнувшись, все-таки заскочил в седло и прижался к огненной гриве. Затем конь снова стал разгоняться, стараясь уйти как можно дальше от опасности. Но я чуть притормозил его, и направил левее, уходя на широкий круг — убегать у меня в планах не было.
— Погоди, Огонек, — выдергивая царапающуюся стрелу из своего бока, проворчал я, — Мне ж с Ляшкой поговорить надо…
Глава 19. Разговоры по душам
Я не стал терять время, и, проскакав по широкой дуге, спрыгнул с лошади. Где-то за зарослями та самая заимка, если верить моим внутренним ориентирам. Оставив Пламя, я стелющимся шагом побежал туда — теперь окружения не было, и самое время поиграть в отлов зверушек.
Как обычно, в мои планы вмешалась реальность Нулевого мира…
Даже минуты не прошло, как я раскидал кучу разбойников, и многие из них, видимо, только-только откинули копыта. Поэтому из кустов стали прилетать светлячки, стремящиеся мне в грудь, и голова прояснилась.
— Там он, смотрите в оба!
Я запоздало сообразил, что это демаскирует меня, когда вслед за светлячками в мою сторону полетели стрелы.
— Говно нулячье, — выругался я, кувырком уходя в сторону, — А после боя нельзя?
Мне удалось увернуться от лучников, но пришлось менять направление. Я побежал по кругу, пытаясь слиться со стихией.
— Где он?
— Найдем. Друг от друга не отходим, каждый должен видеть соседа, — Ляшка отдавал приказы, хотя голос у него срывался, хрипел.
Хорошо же я ему заехал ногой, от души.
Присев под раскидистым кустом, я затих, соображая, все ли светлячки я поймал. А то пойду в атаку, и опять какой-нибудь живучий зверюга решит поделиться духом.
Тут
Когда он прошел, оставив меня за спиной, я выскользнул, подмечая у противника отличную щель под доспехом. Перехватив копье ближе к наконечнику, я схватил беднягу сзади, закрывая рот, и пронзил тело в направлении к сердцу.
— Аф-ф… — вырвалось у него через ладонь.
Осторожно уложив зверя, я забрал у него лук и стрелы. Потом разок крутанул земле-огненным сканером. Тонкая полоска радара, на самой грани восприятия, чтобы особо талантливые звери не почуяли.
Избушка в двадцати метрах слева. Звери рассредоточились, прочесывают рядком лес, но меня заденут только краем отряда. Осталось еще около дюжины воинов.
Недолго думая, я выпустил одну стрелу в сторону охотничьей заимки. Попал, нет?
Нет…
Даже в избу попасть не могу, зверюга криворукая. Я едва сдержался, чтоб не выругаться, и просто выстрелил пару стрел с навесу в сторону отряда. Пусть хоть в кого-ниб…
— А-а-а!!!
— Ты чего?
— Кто меня подстрелил? В плечо попал…
— Откуда стреляли?
Мои плечи затряслись от беззвучного смеха.
Рядом зашелестели ветки — кто-то спешил на помощь своим, продираясь через кусты в полутора метрах от меня. Вот на хрен, а этого-то зверя я и не приметил.
Мне даже не надо было вставать — просто взять копье за самый кончик древка и вытянуть разбойнику, целясь в висок. «Каменное жало» даже не заметило твердый кожаный шлем, зверь остановился и умер, не издав ни звука.
Мне пришлось удерживать вес бедняги на вытянутом копье, пока я осторожно укладывал тело на землю.
— Да какого тут происходит?! — заорал Ляшка, — Это наш лес! Слышишь, падаль? Выходи!
Я, дождавшись, когда светлячки влетят в грудь, только ухмыльнулся. Ваш, ваш. Да я разве ж спорю?
Чей-то зоркий глаз все-таки приметил блеск светлячков духа…
— Вон он!
— На рассвет стреляй!
Лучники били только по направлению, и я даже не стал рыпаться, прижавшись к земле. Все стрелы прошли сверху и сбоку, а рядом тут же затрещали кусты — кто-то рвался меня наказать.
Слабый свет луны затмила тень. Блин, сейчас так и наступит на меня, зверина слепая.
Тут лесную тишину разрезал радостный крик:
— Ага! — особо глазастый разбойник смог увидеть меня, видимо, у него были некие таланты в земной стихии, — Я его наш… агрх!
Он едва успел замахнуться крупным топором… и удивленно воззрился на пробившее его копье. Снизу вверх оно вошло идеально под ребра, выискивая путь к сердцу.
— Ага, — прошептал я, поднимаясь.
Пришлось резко подвинуть обмякшего зверя — и тому в спину влетело сразу две стрелы. Я спихнул тело с копья и ломанулся в сторону.