Мэриэнн. Трагикомедия
Шрифт:
Стрелять в себя Мэриэнн тоже не собиралась – боялась промахнуться, да и достать оружие проблематично.
Что ей оставалось? Отравление, передозировка? Хоть и избитый способ, но Мэриэнн находила его романтичным. Шекспировским. Она даже рассчитала нужную дозу таблеток и приготовила бутылку хорошего вина, чтобы запить. Однако сомнения еще оставались. Может, перерезать себе горло? Мэриэнн представляла, как красиво кровь хлынет по ее белоснежной шее, словно алые слезы. Когда ее найдут, красные следы будут покрывать тело незабываемым узором. Может ручейки крови смогут достигнуть разбросанных черновиков. Тогда бумаги с частицами самой Мэриэнн Буше точно сохранятся как достояние человечества! Эта мысль,
Однако со временем и эта идея потеряла свою привлекательность и новизну. Мэриэнн стала обдумывать новые способы – более эпичные, масштабные, яркие, трудноповторимые. Подозрения, что кто-то повторит за ней такой простой метод самоубийства или, что еще хуже, она за кем-то повторит, стали снедать Мэриэнн день за днем.
Начитавшись статей об акциях протеста, она задумалась о самосожжении. Разумеется, для начала подробно изучила и представила все последствия: боль от пламени, поедающего ее кожу, мясо, кости, мучения, которые она испытает, когда огонь доберется до нервных окончаний… Крики Мэриэнн станут настоящей пыткой для соседей. И когда они взломают дверь и увидят ее останки, этот образ врежется в память и им, и всем, кто увидит конечную картину. Ох, как она мечтала выгравировать это воспоминание в мыслях своих родственников и друзей!
Но что же выбрать? Передозировка, нож или самосожжение?
Наконец, стопка собственных экземпляров ее книг отправилась в огонь. Жалости или боли Мэриэнн не чувствовала. Книг оставалась еще целая куча – нераспроданных, когда-то оставленных в качестве предмета гордости. Сейчас они лишь напоминали о несбывшейся мечте и собирали пыль. Пусть послужат своей создательнице в последний раз. В конце концов, они ей обязаны за вложенные кровь, пот, слезы. За всю любовь.
– Стой. – Спокойный мужской голос задержал руку Мэриэнн, не дав бросить в пламя экземпляр «Отвергай меня».
Однако замешкалась она лишь на секунду. Вскоре огонь пожрал очередное произведение, чей выход сопровождался скромными просьбами к родным прочитать хоть пару страниц и холодной тишиной в ответ.
– Я ведь сказал тебе остановиться.
ГЛАВА 2. Морок Мэриэнн
Теперь точно не показалось. Медленно обернувшись, Мэриэнн увидела перед собой весьма чудное создание. Яркая белая энергия растекалась от пола до потолка. Формы у этого не было. При желании его можно было принять и за огромную, невероятно плотную паутину, и за скопление дыма, и за кляксу из теста Роршаха 2 .
2
Тест Роршаха – психодиагностический тест для исследования личности, опубликован в 1921 году швейцарским психиатром и психологом Германом Роршахом. Испытуемому предлагается дать интерпретацию десяти симметричных относительно вертикальной оси чернильных клякс.
Мэриэнн моргнула, затем еще раз, но создание пропадать отказывалось. Более того, посередине массы она рассмотрела лицо с резкими чертами: длинным носом и острыми скулами.
– Мне это кажется, – прошептала Мэриэнн. – Это все таблетки…
Она должна была действовать собранно и решительно, поэтому заранее выпила парочку для успокоения и запила вином.
– Конечно, ты себе едва передозировку не устроила. – В голосе создания появилось ехидство. – Но я тебе не мерещусь.
Мэриэнн выронила книги и аккуратно, чтобы не растереть тушь, протерла глаза. Существо не пропало. Тогда она больно пощипала себя за руки, но ничего не изменилось.
– Что происходит? – спросила Мэриэнн дрожащим голосом. Она уже умерла и находится на том свете? Или это нашествие инопланетян? Может, не стоило запивать таблетки вином? – Вы… ты… ты кто вообще такой? Ангел? Или демон? Мефистофель? Как у Гете?
– Что ж. – Ей казалось, что создание улыбается. – Пусть будет Мефистофель. Как у Гете.
– То есть ты демон?
– Можно сказать и так. А можно считать меня джинном, ведь я исполняю желания. Соберись, Мэриэнн. – К ехидству добавились стальные нотки. – Я тот, кто приходит к людям в самый трудный час и предлагает помощь. Не бесплатно, конечно, но об этом мы договоримся после. Ты поняла меня?
Мэриэнн кивнула. Она вспомнила историю о Фаусте и Мефистофеле 3 . Но разве такое может произойти с ней? Не может. «Я сошла с ума, – решила Мэриэнн, бледнея. – Или это действительно из-за таблеток и вина? Я выпила слишком много…». Сейчас Мэриэнн в очередной раз все испортит: потеряет сознание и умрет, подавившись собственной рвотой. Посмертные фотографии будут ужасны. Мэриэнн Буше запомнится не прекрасной, но несчастной гениальной писательницей, непризнанной и отвергнутой обществом!
3
«Фауст. Трагедия» (нем. Faust. Eine Tragodie.) – философская драма Иоганна Вольфганга фон Гете, в которой доктор Фауст заключает сделку со злым духом Мефистофелем. Плата в сделке – душа Фауста.
От таких мыслей у Мэриэнн защипало в глазах. Какая же она жалкая неудачница! У нее никогда ничего не выходит – ни с книгами, ни с семьей, ни с друзьями, ни с отношениями. С жизнью ничего не выходит! И даже сейчас, когда Мэриэнн наконец решилась умереть и спланировала каждую мелочь, перед ней появляется какое-то чудовище и все портит! Она всхлипнула и часто задышала, пытаясь успокоиться.
– Странная реакция, – протянул Мефистофель. – Я ведь предлагаю тебе спасение.
– Я… – Мэриэнн выдохнула, пытаясь собраться. – Я уже все продумала.
– Что ты продумала? – Сложно было сказать, говорил демон насмешливо или скорее раздраженно. – Эпично покончить жизнь самоубийством, чтобы о тебе наконец хоть кто-то заговорил? А заодно, может, и книги твои третьесортные прочитают.
Слова Мефистофеля подействовали отрезвляюще, словно ей дали вдохнуть нашатырного спирта. Но и разозлили.
– Они не третьесортные! – Поначалу хриплый голос Мэриэнн сорвался на крик. – Я старалась, я совершенствовалась, вложила в них всю душу! У меня были и хорошие отзывы на книги, их было много!
Высказавшись, она наконец выдохнула. Приятно было выговориться, выплеснуть эмоции хоть на кого-то, даже если слушатель – загадочная светящаяся масса с повадками демона из мифологии Северной Европы.
– Да, ты вложила душу, – парировал Мефистофель спокойно. – А я ведь очень хорошо чувствую души. И не сказал бы, что твоя особенная. Обычная душа. С комплексом неполноценности, депрессией, алкоголизмом и возможным биполярным расстройством. Но такое не редкость. Кто сказал, что ты гениальна? Что не останешься посредственностью и после смерти? Ты сравниваешь себя с Кафкой и Плат. Но ведь они не правило, они – исключение. А ты лишь серая масса, одна их тех, кто возомнил себя особенным, способным повторить успех более удачливого, более талантливого или более богатого меньшинства. Что из перечисленного есть у тебя? Ничего.