Меркантильное поведение
Шрифт:
– Гордей, а ты в курсе… - Макс прикусила губку, разворачивая большой сникерс, - ну про Диану?
– Что она с твоей мамкой трудилась на одних местных проституцких хлебах? А возможно у них целый список общих ч…
– Гордей, - она чуть не раздавила шоколадку в своих руках.
– Прости, - я откашлялся, - но не могу не пошутить. Ну знаешь теория Джеффри Треверса, по которой каждый человек на планете опосредовано знаком с любым другим через цепочку максимум в пять рукопожатий. Так вот Лана и Диана, учитывая плотность богатого мужского населения в Москве
– Члена, - Макс залилась краской, - у них много общих клиентов. Мог бы так и сказать.
– Мог, но получилось бы не так забавно.
– Твои шутки не забавные…
– Забавные…
– Я вот думаю, может их с Дианой познакомить. Может Лана бы вдохновилась и забросила.. ну … свое… ремесло.
– Вряд ли, - завожу машину и направляю ее в сторону нашей квартиры.
Ди еще молоденькая. Она лет пять отработала, пока Паша ей хвост не прижал. А вот Лана с двадцати и до сегодня включительно. Больше двадцати лет. Такой стаж о многом говорит. Лана свою работу не просто терпит – она ее любит.
Да, есть вот такие шлюхи, которые своей профессии отдаются как надо. И даже ничего зазорного не видят в том, чтобы собственную дочь втянуть за собой. За это я ее больше всего презираю – ребенку своему глупому подогнать гнилого клиента, а не настучать по башке и мозг на место не вставить.
Сука, Леонов, до сих пор на Макс облизывается, когда мы пересекаемся где-то на мероприятиях. Я его один раз предупреждал, в следующий раз опять в морду дам.
И не надо Диану с Ланой знакомить. Та в завязке, так сказать – учится, работает вроде. Не надо этих соблазнов. Мало ли что ей Лана с высоты своего опыта напоет, мне потом Паша башку отстрелит, если что-то пойдет не так в их тихой с Катей жизни.
– Макс, смиришь… Лана такая, какая есть. Не трепи себе нервы.
– Да я, - та несчастно хрустит шоколадкой, - знаю. Но ты же понимаешь, мама…
– Понимаю, - действительно понимаю, иначе давно бы придумал Лане какую-нибудь пакость. А так пусть живет.
Дома Максим набирает себе ванну и долго плескается в пенке. Ей после тренировок всегда хочется расслабиться. Я немного разбираюсь с текущими документами, которые мне Вадим на почту шлет пачками.
В спальню малышка выходит завернутой в большой банный халат и с тюрбаном на голове. Кожа розовенькая и распаренная после водных процедур. От феечки за несколько метров пахнет ванильной вишней.
– Иди сюда, - откладываю ноут на тумбочку. Тянусь к Макс руками, пока она не подходит и не забирается ко мне в постель, - массаж?
– Да, - выдыхает тихонько, - устала я.
– Вижу, - укладываю феечку на одеяло. Устраиваюсь у ножек, беру тюбик с кремом.
– Может, перенесем свадьбу, а? Я с каждым днем все больше похожа на танкер.
– На очень сексуальный танкер.
– Меня с банкета увезут прямо в роддом.
– Отлично, тогда я никогда не забуду дату свадьбы. Она будет одинаковой с днем рождения сына.
– У тебя кругом одни плюсы.
– Повезло родиться мужчиной, - улыбаюсь, нагло задирая халатик.
– У нас массаж, - Макс хлопает по халатику, - и все, - до сих пор смущается своей беременности и размеров. А мне нравится. Вся мягонькая, с налитой грудью, легковозбудимая из-за гормонов. Шикарная женщина.
Уверен – это у Макс не последняя беременность.
Некоторое время разминаю ей стопы, потом принимаюсь нежно поглаживать длинные ножки. Макс сопит и смущается, но не останавливает. Гормоны сделали свое дело – феечка хочет продолжения.
– Может, выключим свет? – пыхтит, теребя халатик.
– Нет, - развожу руки в стороны и распахиваю махровую ткань, - на такое только смотреть и смотреть, - шепчу сипло и возбужденно.
– Ты извращенец. У меня большой живот.
– Да, ты с ним очень красивая, - помогаю Макс подняться. Из всех поз теперь ее самая любимая сзади. Она скидывает полотенце с длинных волос и те оплетают ее точеное с аппетитными выпуклостями тело.
Макс кладет ладони на спинку кровати и прогибается, становясь на колени. Я прижимаюсь к ней сзади. Ладонями скольжу по потяжелевшей груди, по круглому животу, по бедрам. У феечки появилась пара ярких растяжек по бокам, но это вообще меня не смущает.
У всего есть цена. И вырастить ребенка внутри своего тела дело нелегкое. Нам мужчинам не дано это прочувствовать, но мы можем научиться ценить вклад женщины и быть благодарными за него.
Майка улетает на пол вместе с шортами. Прижимаюсь к спине Максим и нежно зацеловываю лопатки. Втягиваю немного иной запах тела. Во время беременности с ней хочется быть нежным. Никаких резких движений, только ласка и неспешность.
– Аххх, - вырывается стоном изо рта Макс, когда мой член медленно входит в ее тело. Она все влажная, успела возбудиться во время массажа.
Толкаюсь глубже, чувствуя тесноту вокруг своего ствола. Прикрываю глаза, концентрируясь на наших общих ощущениях.
Пальцами перекатываю соски, спускаюсь ладонью между ног. У Макс вся кожа жутко чувствительная сейчас, эрогенная зона теперь везде. Целую ушко, шею, покусываю за загривок. С каждой минутой наращиваю темп. Быстро, но плавно. Глубокого, но не до предела.
Я берегу ее всю. Боготворю.
Оргазм накрывает Максим быстро. Он теперь всегда за пару минут. Я пару раз шутил насчет ее скорострельности. Догоняю следом, кончаю внутрь и помогаю опуститься обессиленной на постель.
– Беременная нимфоманка, - в воркующем голосе Максим напрочь отсутствует стыд или сожаление, - ужас, да?
– Извращенец и нимфоманка. Мы хорошо друг другу подошли.
– Да. Но по тебе сразу было видно. Разве нормальный человек мог начать знакомство с фразы – я хочу купить вашу дочь?
– А вот ты была похожа на ангела, - располагаю Макс у себя под боком. Целую каждый пальчик на тонкой ладошке, на которую я на Новый год надел кольцо, - не зря говорят – внешность обманчива.
– Я и была ангелом. Немного заблудшим… но, нимфоманкой ты меня сделал, потом.