Меркнущий свет
Шрифт:
— О господи, это просто кошмар… Да я вообще не знал, пока он мне после об этом не сказал! Клянусь! Да если бы я знал, я бы к ней пальцем не притронулся! — Маршалл начинал паниковать.
Улыбка на лице Логана застыла.
— Пока он не сказал? Кто он?
— Это… Я… Я не знаю его имени. Я получил письмо и свою фотографию… нас троих… вместе. Я не знал, что ей четырнадцать лет! — Он кричал все громче и громче, и Логан уже начал беспокоиться, был ли Маршалл достаточно сообразителен, чтобы закрыть дверь в свой кабинет, а то как бы весь городской совет не узнал о его маленьком «неблагоразумном поступке» еще до ланча.
— Мне нужно имя вашего друга, советник, того, который был на другом конце вашей акробатической пантомимы.
Пауза, потом подавленный вздох:
— О…
— Мне нужно знать его имя.
Это был Джон Николас, член городского совета, старший архитектор-планировщик по развитию зеленой зоны города. Весьма довольный собой, Логан отключил телефон. Несовершеннолетняя литовская проститутка из Эдинбурга занималась сексом с парнем, который решал, что можно, а что нельзя строить за пределами города. Фотографии сняты, соответствующие угрозы разосланы адресатам, и — совершенно неожиданно — девелоперская компания Малка-Ножа получает разрешение на новое строительство в зеленой зоне города. Если это и было совпадением, то уж очень оно было подозрительным. А поскольку Брендан — Тычок — Сазерленд ходил у Малки в посредниках, он, возможно, и обеспечил то везение, которое внезапно выпало на долю «Макленнан Хоумз». Будет о чем с ним поговорить, если Колин Миллер сможет раскопать его адрес.
Для того чтобы информация о смерти констебля Мейтлэнда стала достоянием общественности, много времени не потребовалось: первый звонок от средств массовой информации поступил ровно в девять часов, положив конец хорошему настроению Логана. Пресс-служба распространила заявление, очень похожее на то, что сказал Напье: констебль Мейтлэнд был прекрасным офицером, его коллеги скорбят, бла-бла-бла… К тому моменту, когда констебль Стив просунул голову в дверь координационного центра, наверное, все информационные компании страны уже обрывали их телефон.
— Еще один пожар был, — сказал констебль, протягивая экземпляр «Пресс энд джорнал».
— Я знаю, Напье утром показывал.
Стив удивленно вскинул бровь:
— С Дракулой виделись? А как же… — И, вспомнив, осекся. Смерть Мейтлэнда черной тучей висела над участком. Прийти на работу утром было все равно что смотреть немой фильм. Как только Логан входил в комнату, все разговоры сразу же прекращались. — Ну, так, — сказал констебль, слегка покраснев. — Инспектор Инщ хочет, чтобы вы присоединились к нему на месте преступления. Сказал, что вы должны исполнить свой мерзкий номер.
Докладывать Стил Логан не стал.
Найти место, где произошел пожар, среди умеренно буколической роскоши Инчгарт-роуд было нетрудно. Дождь куда-то ушел, оставив траву и деревья блестеть свежей зеленью в теплом золотистом свете подернутого дымкой солнца. На этом месте город вел какую-то неуклюжую борьбу с деревней, огороды и фермы смешивались с муниципальным жильем и дорогими частными домами. Песчанистая, цвета сажи, грязь покрыла поверхность дороги тонкой маслянистой пленкой, забив ливневые стоки и образовав на асфальте небольшое озеро. То, что осталось от дома, возвышалось в самом конце короткой гравийной дороги, одна торцовая стена провалилась внутрь, рассыпав по развалинам кирпичи и куски засохшего цемента. Рядом с обожженным розовым кустом стоял грязно-белый «форд-транзит», чуть дальше — грязный передвижной полицейский пост; повсюду сновали люди в белых комбинезонах, брали на анализ образцы и фотографировали. Внутри передвижного пункта было тесно, но Логану и Стиву хватило места, чтобы переодеться в защитные комбинезоны для работы на месте преступления, да еще кто-то умудрился вскипятить чайник, чтобы устроить поздний завтрак из растворимой лапши. Потом они снова вышли в сад.
Входную дверь пожарные выбили, и это было непростым делом: дверная рама была усеяна трехдюймовыми шурупами, точно так же, как в прошлый раз. Им этого было достаточно: очередная работа серийного психа. Дверь с остатками стекла лежала посреди холла, почти полностью похороненная под кучей битой кровельной черепицы и обуглившимися балками.
Внутри верхнего этажа не было, и только по редким сохранившимся балкам можно было установить то место, где погибла целая семья. Устоявшие стены почернели и выгорели. Коридор был забит кусками каменной кладки и остатками искореженной лестницы.
Инщ в белом комбинезоне стоял там, где раньше была гостиная. Он балансировал на вершине кучи мусора, а какой-то человек в грязном брезентовом комбинезоне и пожарной каске тыкал в эту кучу длинной палкой.
Осторожно ступая по осколкам кирпичей и обугленным деревяшкам, Логан подошел к инспектору:
— Вы хотели меня видеть, сэр?
— Правда? — Инщ нахмурился. — Ах да. Семья из четырех человек: отец, мать и две маленькие девочки. Пожарные сказали, что бензин заливали через щель в почтовом ящике, а потом в окна бросили бензиновые бомбы.
Логан кивнул.
— Тела нашли?
— Только фрагменты… Кажется, спальня девочек была над кухней. Когда крыша рухнула, за ней обрушилось все остальное. Можно предположить, что отец и мать были вместе с ними. Ничего точно сказать нельзя, пока не расчистят комнату.
Логан осторожно пробирался по развалинам дома, переходя из комнаты в комнату, осматривал разрушения. Не осталось почти ничего, что можно было бы узнать: все либо сгорело, либо расплавилось; более-менее уцелела только выбитая входная дверь, все еще лежавшая на том же месте, где упала; краска на ней пошла пузырями и облупилась, стекла были разбиты или закоптились. Он стоял и смотрел на нее — единственную вещь, которая уцелела на пожаре, унесшем жизни четырех человек. К ней была привинчена бронзовая табличка, как раз над щелью почтового ящика; он присел на корточки, смахнул грязь и мусор, прочитал: «ЭНДРЮ, ВЕНДИ, ДЖОАННА И МОЛЛИ ЛОУСОН». Не хватало только «ПОКОЙТЕСЬ С МИРОМ». Встал и уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг показалось, что он что-то увидел в обожженном огнем стекле. В ушах застучало, он схватился руками за край двери и потянул. Дерево заскрипело, освобождаясь от обломков, на покрытый битым кирпичом пол со стуком посыпались осколки черепицы. Из-под двери, почти скрытое кусками штукатурки, выглянуло обгоревшее человеческое лицо; различить на нем можно было только коричневато-желтые зубы; череп с одной стороны был расплющен куском упавшей кирпичной стены. Похмельный желудок Логана перевернулся.
На его крик пришел, громыхая и неуклюже переваливаясь, детектив-инспектор Инщ, взглянул на то место, куда показывал Логан, нахмурился и начал ругаться.
— Уж это место хожено-перехожено! — Потом заорал на пожарного, требуя объяснить, какого черта никто не нашел этого раньше.
И пока они спорили, кто должен был отвечать за то, чтобы люди здесь не натыкались на трупы, Логан, пошатываясь, перешагнул через порог и снова вышел в реальный мир.
Солнце еще светило, и воздух был заполнен вонью сгоревшего мяса и обугленного дерева. Закрыв глаза, Логан попытался сделать глубокий вдох. Он не будет блевать, нет, он не будет блевать — обуглившиеся женщины и дети, забитые насмерть проститутки, лицо молодой женщины с содранной кожей, разлагающиеся трупы животных, Мейтлэнд… Всё, пошел блевать. Логан сделал несколько нетвердых шагов в сторону садовой стены, потом плюнул на все и рванул к громадному фиолетовому кусту будлеи [19] . Он сорвал с лица маску, и его вывернуло прямо за кустом.
19
Buddleia (лат.), род тропических и субтропических деревьев и кустарников из семейства Scrophularineae, названный в XVIII веке в честь английского ботаника Адама Будла.
Когда все закончилось и не осталось даже желчи и мышцы живота противно ныли от натуги, он, трясясь мелкой дрожью, встал и вытер рукавом комбинезона нити горькой слюны. Господи, только бы никто не заметил, что он тут в кустах делал… Быстро оглянулся вокруг — все были заняты своими делами, и неплохо справлялись со своей работой, в отличие от него.
Он стоял на затоптанной траве, смотрел на разрушенный дом и старался не вспоминать лица мертвых. Этот пожар в сквоте, где погибли шесть человек, — за ним было очень удобно наблюдать. Стоит человек в темноте и, пока живые люди превращаются в обгорелые трупы, мило сам с собой забавляется. Ему нужно было хорошо видеть происходящее. И желательно находиться близко, чтобы слышать, как шипит и лопается мясо. Логан начал кружить по саду в поисках идеальной позиции, с которой можно было бы наблюдать за тем, как сгорает заживо семья из четырех человек, причем такое место, которое не стало бы ловушкой, если бы пожарные неожиданно приехали раньше. Не нашлось ни одного. Он медленно повернулся. От главной дороги отходила аллея к отелю, въезд на нее был обозначен ржавыми фонарями, укрепленными на двухметровой каменной стене. Единственное место с очень хорошей прямой линией видимости.