Мертвая армия
Шрифт:
— Тогда на что он надеется? Зачем эти засады выставляет?
— Надежда умирает последней. Так, кажется, говорят…
— У меня другое мнение. Засады он выставляет, чтобы убрать свидетелей его деяний. А все солдаты — свидетели. Будьте уверены, он и в следующую засаду не выйдет. Отдаст солдат на уничтожение и на кратковременную задержку для нашего передвижения, а сам постарается использовать оставшееся время на собственное спасение. Скоро наступит ночь, а к утру подполковника Зотова в России уже не будет.
— В Китай махнет?
— Скорее всего. Больше некуда. До Северной Кореи не доберется — мы догоним, в Японию не проскочить. А Китай под боком. От лаборатории до устья Черной всего километр, а там останется только Сунгачу переплыть. Лодка у него наверняка есть.
— А насколько он нужен в Китае?
— Я задал себе точно такой же вопрос, теми же самыми словами, — невольно улыбнулся старший лейтенант. И этот вопрос заставил меня дождаться вас, чтобы попросить совета.
— Проси…
— В какой степени работы лаборатории Дальневосточной экспедиции могут заинтересовать китайских военных? Есть ли здесь что-то такое, что должно представлять интерес для китайской стороны?
— Несомненно, — вмешался в разговор немолодой опер, которого Гавриленков и раньше как-то выделял из состава всей группы.
— Кстати, познакомьтесь, — сказал Зотов, — а то уже целый день вместе, а вы все еще не знакомы. Это профессор Александр Кузьмич Козаченков, теоретический эксперт по генетическому оружию. Мы специально привлекли его для участия в нашей операции, чтобы не наломать дров, поскольку мы не специалисты.
Гавриленкову с самого начала казалось, что это — не офицер. По возрасту он должен был бы носить как минимум звание полковника, если не генерала. Но командовал группой майор Зотов.
— То есть вы хотите сказать, что в лаборатории есть ценные материалы, которые интересны любой иностранной разведке? Правильно я вас понял?
— Правильно поняли, старлей, — категорично заявил Козаченков. — Эти материалы интересны всем, кто занимается генным оружием.
— Именно по этой причине лаборатории и придана такая значительная по силе охрана, — добавил майор Зотов. — По крайней мере, генерал-майор Макарцев обосновал это именно так.
— А эти материалы могут, например, заинтересовать группу кавказских бандитов?
Вопрос опять адресовался специалисту.
— Заинтересовать могут только в том случае, если это готовое оружие. Но я прошу учесть, что сам процесс создания оружия — это не лабораторная задача. Лабораторная задача — отыскать конкретный ген для конкретной национальности, который будет поражаться, но людей с иной этнической генной решеткой это не коснется. Лаборатория как таковая не изготавливает оружие. Она проводит предварительные исследования, только подготавливая почву для собственно создания оружия. И какая-то кавказская банда может заинтересоваться этим вопросом только по незнанию сути вопроса или же желает похитить эти материалы с целью перепродажи. Это может стоить очень дорого.
— Если ставить на карту два варианта развития событий, товарищ майор, что предпочтительнее для нас — захват материалов лаборатории бандитами с Кавказа или исчезновение подполковника Зотова с этими материалами, предположительно, в Китае?
— Если вопрос ставить таким образом, естественно, кавказские бандиты для нас безопаснее. Мы всегда будем иметь возможность догнать их и вернуть украденное. А если материалы уйдут за границу, из Китая вернуть их будет практически невозможно. Китайская сторона помурыжит подполковника Зотова и, возможно, выдаст его по запросу российской стороны, но уже без материалов. Или просто скопируют то, что им нужно, а то, что представляет потенциальную опасность, уничтожат и передадут данные в кастрированном виде. Это вполне в духе китайцев.
— Понятно… — задумчиво протянул старший лейтенант.
— А что, вы предполагаете развитие событий по худшему сценарию? — в один голос спросили Зотов и Козаченков. И тот и другой, видимо, были очень обеспокоены таким предположением.
— У подполковника Зотова нет другого варианта для спасения. Если бы не было у него таких мыслей, он уже сдался бы, когда понял, что против него выставлены такие серьезные силы, как спецназ ГРУ. Три взвода спецназа ГРУ одновременно не выставляются даже против очень сильных банд на Северном Кавказе. Это слишком большая сила…
— Я понял, — кивнул головой майор Зотов. — У тебя, Сергей Сергеевич, есть конкретные предложения?
— Нельзя забывать, что в лаборатории квалифицированный ученый коллектив, который просто так не отдаст свои разработки.
— Но он может быть уничтожен так же, как уничтожаются подчиненные подполковнику солдаты, — не выходя из своей задумчивости, предположил командир взвода.
— Что будем делать, старлей? — задал майор тот же вопрос, но в другой форме. — Надо что-то придумать…
— Думаю. Кажется, придумал…
Уничтожение засады прошло успешно. Противник дал только одну короткую очередь, но как его на дереве не было видно снизу, так же и ему самому не было видно, в кого он стрелял. Просто дал очередь на голоса. Но стрелять на звук, в отличие от солдат спецназа ГРУ, наблюдатель умел плохо. Его же сняли с дерева сразу, одновременно стреляя с нескольких сторон.
Капитан Чигринский зря беспокоился. Взводы отработали по полной программе, сами, как обычно, обошлись без потерь, фирменный стиль спецназа ГРУ и на этот раз не дал осечки.
Сам командир роты и идущие за ним следом полицейский капитан Подопригора и рядовой Моховщиков встретились с командирами взводов под большой сосной, где был установлен полевой телефон, подключенный к кабелю под корнем.
Рядом с телефоном в разных неудобных позах лежали пять тел участников засады.
— Документы посмотрели? — спросил Чигринский.
— Я же говорил, товарищ капитан, у них ни погон нет, ни документов, — вставил свое слово Моховщиков.
— Нет ни погон, ни документов, — подтвердил старший лейтенант Вахтомыч.