Мертвая душа
Шрифт:
– Не было никакой возлюбленной, а уж тем более дракона. Если некуда девать фантазию, вали в шуты и развлекай жирдяя короля!
– Ой, ты что, обиделся? – погрустнел Ваги, но уже через секунду его лицо вновь озарилось оптимизмом.
– Да ладно тебе! Я могу написать и второй том! Но, честно? Ни дракона, ни девушки, ни свитка? Ка-а-ак же ты скучно живешь! – закивал собеседник, закинув ногу на ногу. – Конечно, ничего этого не было! Это лишь выдумка и сказка для детей. Но читать интереснее, если там есть любовь, трагедия,
Готлиб стукнул кулаком по столу и наклонился вперед, заставляя парнишку сжиматься под жутким пристальным взглядом.
– Что б ты знал, «летописец», из-за таких, как ты, я слабею, как малыш без своей мамки! А знаешь, почему? – Гилмор едва не рычал. – Потому что люди тупицы, верящие в твои детские сказки.
– Ну, люди не такие тупые, вот, например, кошки…
Но суровый голос демона перебил его, бросив в дрожь.
– Я спасал ваши смертные задницы не для того, чтобы сейчас в меня швырялись камнями, которые, к слову, сильно ранят мои крылья. И ранят меня! Не столько физически, сколько морально, – Готлиб выдохнул и откинулся назад, сложив руки на груди и нахмурившись. – К тому же, что ты собираешься про меня писать? Как я целовал детей в лоб и цветочки всем раздаривал?
Ваги с трудом сглотнул застывший в горле ком и опасливо осмотрел людей кругом. Те испуганно таращились на них во все глаза, однако через пару секунд, вернув себе самообладание, они продолжили свою трапезу в сопровождении лучших бардов. Писатель гордо поджал губы и посмотрел на Глеба, выпрямившись.
– Ты так говоришь, словно виноват один я, – ухмыльнулся он, принимая прежнюю расслабленную позу.
– Пусть пишешь такое не только ты, но ведь и твоя доля лжи в этой истории есть.
– Почему лжи? Всего этого же никогда не было! А если было, то рыцарский дух уже избавил нас от греха, хоть никто и не знает, как он выглядит, – рассмеялся парень и пожал плечами.
Спустя минуту молчания он вновь подал голос.
– А что, ты правда детей целовал?! Хо-хо! – на лице Ваги засияла улыбка, и парень сразу схватился за перо. – Грозный демон-убийца с душой ангела! А какие ты любишь цветы? Я люблю лён. Они красивые и пахнут приятно! А еще я люблю мед со льном, но его есть много нельзя, иначе попрощайся со своей красотой, потому что лицо раздует не по-детски!
Писатель тихо засмеялся и принялся усердно что-то записывать.
– А ты целовал в основном мальчиков или девочек?
Готлиб прищурился. Он для кого тут распинается? Не для себя же, а для парнишки, чтобы он понял, с кем связался. С великим и неповторимым! Однако вопрос о детях и цветах ошарашил Гилмора. На секунду он оторопел, а после звонко рассмеялся. Смех у мужчины был низким, но весьма заразительным и даже обаятельным.
– Ну, ты глупец, Фаги, – усмехнулся демон. – Про детей и цветочки была шутка. Никаких мелких смертных я не целовал и целовать не собираюсь, если это не сделка конечно.
Ваги тихо рассмеялся, совершенно, кажется, не обидевшись.
– Я – Ваги, через "в", – искренне улыбнулся. – Не сделка? Дай записать!
Готлиб подмигнул и хитро улыбнулся. Пускай теперь уже не часто, но он все еще умел заговаривать людям зубы, подбивая на сделки.
– Цветы? Не скажу, что люблю, но мне дарят спокойствие мертвые тюльпаны. Растут они на черной земле, пораженной проклятьем. Рожденные смертью, но столь прекрасные в жизни…
Готлиб прикрыл глаза и печально улыбнулся, словно что-то вспоминая. Северянин стал снова что-то поспешно строчить.
– Демон и его лучший друг сидели в трактире после тяжёлой битвы! Демон любил мёртвые тюльпаны и… Оу! Это как-то грустно, – заметил паренек и взглянул на своего собеседника.
– Лучший друг? А кто сказал, что ты мне хоть какой-то друг?
Готлиб отпил из своего стакана пшеничного пива и улыбнулся. Название у мертвых тюльпанов и правда грустное, но красота этих цветов настолько завораживает, что каждый их полюбит, как только увидит. Нежные на ощупь серовато-белые лепестки напоминали шелк, а источаемый ими запах каждому говорили о чем-то своем, самом любимом: будь это шоколад, духи любимой девушки или же свежий горный ветер.
Глеб хотел сказать еще что-то, но двери распахнулись, и в таверну зашел королевский рыцарь, весь в сверкающих позолотой доспехах. На груди у него сиял герб Тандара – самого богатого и защищенного города. Далеко не каждый сумел бы туда попасть.
– Робин ле Дальф… – буркнул себе под нос зеленоглазый и стал спешно собирать вещи. – Важная шишка…
Робин со своими людьми подошел к стойке и бросил на нее отрубленную голову оборотня с молочно-белыми глазами, источающую трупный смрад.
– Как заказывал, трактирщик! Налей лучшего эля, да побыстрей, коль не хочешь, чтобы твоя голова полетела следом! – рыцарь громко рассмеялся, и его поддержала пара его людей.
Гилмор медленно поднял взгляд на смеющихся и фыркнул. Самовлюбленный напыщенный индюк, сразу видно. Демон лишь пожал плечами и откинулся назад.
– Разумеется, сэр! – трактирщик ушел за элем, чтобы напоить рыцаря.
– Хороший рыцарь, благородства хоть отбавляй, – с нескрываемым сарказмом проговорил Готлиб.
Ваги округлил глаза и воскликнул:
– Невероятно! У него герб из чистого золота! Золотой змей, обвивающийся вокруг серебряного меча! – северянин вскочил и, полный одушевления, подбежал к рыцарю, тут же принявшись его расспрашивать о великих подвигах.
В это время в таверну крадучись зашла подозрительная фигура, с ног до головы укрытая плащом, из-под капюшона которого выбивались пышные черные локоны. Незаметно для всех она приблизилась к одному из столов, внезапно схватила мешок с монетами и мгновенно умчалась через заднюю дверь.