Мертвая хватка
Шрифт:
Однако с принцессой дело обстояло совсем по-другому. Не в силах совладать со своими эмоциями, я накупил видеокассет, где фигурировала Диана (я поразился ее популярности – принцессу снимали очень много, и не только на великосветских раутах и приемах; кстати, кассеты шли нарасхват), и вечерами, а часто и ночью, сидел перед экраном телевизора часами, внимательно вглядываясь в ее образ.
Странное это было кино. Собственно, как и сама Диана. Она порхала по экрану, словно красивый мотылек, перелетая из одной страны в другую, с шикарной королевской яхты в фешенебельный клуб, иногда спускаясь со своих вершин на человеческое
На первых порах, глядя на ее шикарные наряды, на блистательное окружение принцессы, я злился в душе. И утверждался в мысли, что сделаю свое дело пусть и через силу, но без терзаний. Наверное, здесь проявлялось мое происхождение: коммунальная квартира, вечная нищета и матьалкоголичка не могли не родить плебейский комплекс неполноценности, выражающийся в зависти и даже ненависти к богатым, обычно перерастающий в примитивное желание громить, крушить и уничтожать все красивое, возвышенное, а в особенности нестандартное и дорогое.
Но спустя какое-то время я будто опомнился, и даже устыдился, вспомнив уроки Учителя: главное достояние человека – его душа, и ее не должно касаться бренное и материальное. Человек может быть счастлив, имея стоптанные сандалии, рубище и горсть риса на обед, и испытывать терзание и неудовлетворенность жизнью, сидя на атласных подушках во дворце, за столом, ломящимся от дорогих яств.
Я присмотрелся внимательней, освободив свое сознание от предвзятости. И наконец увидел глубоко страдающую женщину, пытающуюся скрыть душевное смятение под маской великосветского шика и намеренно выпяченной миссионерской и благотворительной деятельности. А когда мне однажды удалось собраться и сосредоточить внимание на ее глазах, я вздрогнул от глубоко упрятанной в них боли безысходности и отчаяния.
Тогда я попытался вообще абстрагироваться от других персонажей сюжетов о принцессе, мысленно превратив их в прозрачные тени; так когда-то учил меня Юнь Чунь для проверки ауры человека. Раньше мне такие опыты удавались редко, и все из-за проклятого "черного" начала инь, довлеющего над остальными чувствами. Тем более я никогда не пытался проделывать подобные штучки с неживой материей, хотя Учитель и убеждал меня в том, что все имеет свое, невидимое глазу обычного человека, излучение. Но сейчас, когда мои нервные процессы были до крайности обострены неведомой болезнью, я сумел сконцентрироваться и посмотреть на телевизионное изображение Дианы как нужно – когда работает так называемый "третий" глаз.
Я посмотрел – и почувствовал, как сжалось сердце. От Дианы исходило тревожное краснофиолетовое сияние, кое-где перемежающееся ясно-голубыми всполохами и черными пятнами. По расположению секторов я определил, пользуясь методикой Юнь Чуня, что принцесса чем-то больна, и это была болезнь психического свойства. Но про то ладно – у всех есть какие-то заскоки, у кого меньше, у кого больше. Человек может прожить всю жизнь и не знать, что ему самое место в сумасшедшем доме.
Однако с принцессой все обстояло иначе. Она была обречена: черные пятна составляли узор
После этого психологического сеанса я немедленно избавился от кассет. Я уже нарушил жесткое правило ликвидаторов – никогда не держать в месте квартирования материалы об "объекте". По меньшей мере, странным был такой повышенный интерес некоего сеньора Лопеса к английской принцессе Диане. Для опытных полицейских ищеек видеокассеты могли оказаться хорошим следом. Чего нельзя было допустить ни в коем случае.
Время ликвидации "объекта" неумолимо приближалось. Но теперь ко всем моим личным терзаниям добавились – вернее, еще больше усилились – переживания, связанные с предстоящим преступлением. Да, именно преступлением. Все мои прошлые ликвидации я всегда считал работой: весьма специфической, с криминальным душком, грязной, кровавой, но работой. А теперь я должен убить женщину. Женщину! И не важно, кто она. Главное, что я не понимал, в чем она провинилась и перед кем.
Зато я знал другое – долго ей не жить. Если не я, кто-то другой или третий, десятый, двадцатый… все равно достанет Диану и покроет черным саваном смерти. Проклятье!
Я ничем не мог ей помочь. Ничем! Пойти в полицию и рассказать о Синдикате и о моем задании? Проще сразу броситься в пропасть вниз головой. Кто поверит наемному убийце, которого разыскивают по меньшей мере в двенадцати странах мира? Таким безумным поступком я не только накину себе петлю на шею, но и погублю семью, профессора Штольца, Гретхен, Марио, Эрнесто и в конечном итоге вряд ли спасу принцессу.
Я был в отчаянии; все смешалось в моей полубезумной голове – и предстоящая ликвидация, и страх за семью, и леденящий душу ужас из-за странной болезни, превращающей меня в оборотня. Я не знал, что делать, как поступить, чтобы решить все проблемы, обрушившиеся на меня горным обвалом. Иногда мне хотелось просто пустить себе пулю в висок и на этом покончить со всеми моими земными проблемами и терзаниями.
Если бы не Ольгушка и Андрейка…
И вот день, который я ждал с огромным душевным трепетом, наступил.
Я смотрел на Максима спокойно и отрешенно. Если он попытается стать у меня на пути, мне придется его убить. Уходя из "Эсмеральды", я сделал сверхусилие и почти полностью отключил в себе все человеческое, что еще осталось в выжженной дотла душе. Я представлял себя роботом, бездушным и бесчувственным, и, кажется, мне это удалось. Правда, я не знал, надолго ли.
– Андрей…
– Макс…
– Привет…
– Здравствуй…
Максим замолчал, видимо, пытаясь подыскать нужные слова. Я тоже стоял безмолвно, не пытаясь ему помочь, хотя мне нужно было узнать, кто он сейчас: ликвидатор ГРУ Волкодав, вышедший за задание, или классный парень Макс, балагур и весельчак, готовый подставить плечо другу, не задумываясь.
– Ты пришел за мной? – наконец первым начал я.
– Да… То есть, нет!
– Так да или нет?
– Ни то, ни другое, – сокрушенно вздохнул Максим.
– Как это понимать?
– Меня просили сказать тебе, чтобы ты ушел из Синдиката и оставил принцессу в покое.
– Вам известно?..
– Обижаешь. Фирма веников не вяжет…
– Диана все равно обречена.
– Я знаю.
– Знаешь? – Я удивился. – И так спокойно об этом говоришь?
– Прикажешь волосы на голове рвать от горя?