Мертвая хватка
Шрифт:
– Перед чем отдохнем? Я не устал.
– Вечером пройдет церемония твоего посвящения в действительные члены Братства Божественного Красного Ягуара.
– Принадлежность к посвященным Братства и будет гарантией моей верности Синдикату? – Я скептически ухмыльнулся.
– Несколько не так. Принадлежность к нашему клану избавит тебя от многих неприятностей в жизни, в том числе и гарантирует защиту от Синдиката. Я тебе еще не говорил, но лишь мое вмешательство уберегло твою голову от пули снайпера. Хорошо, что информацию о твоем пребывании в Сан-Паулу
– Разве я в чем-то провинился перед Синдикатом?
– Были подозрения, что убийство Крученого – твоих рук дело. Это первое. И второе – твое исчезновение из поля зрения Синдиката. На этот счет тебе еще придется держать ответ. Постарайся, чтобы объяснения выглядели убедительными.
– Я не пойму одного – зачем ты возишься со мной?
– Ты хочешь сказать, что не веришь в мое человеколюбие?
– Мне не хочется тебя обидеть, но мы очень разные люди – и по крови, и по вере, – и я просто не вижу веских причин, которые подвигли бы тебя на участие в моей судьбе.
– Ты несколько опережаешь события… – Марио ненадолго задумался. – Впрочем, кое-что я могу объяснить и до посвящения.
Нам принесли поесть. На двух больших деревянных мисках лежали куски хорошо пропеченного мяса, ароматная приправа и зелень, а в калебасе находился напиток, похожий на пальмовое вино, только гораздо приятней и острей на вкус. Нас обслуживали две девушки, высокие, длинноногие и очень симпатичные, что для аборигенов сельвы было весьма необычно – индейские женщины (по крайней мере, те, что мне привелось видеть) не отличались ни ростом, ни статью, не говоря уже о красоте. В своей основной массе они были ширококостны, коротконоги и плосколицы. Из одежды девушки имели только набедренные повязки, а украшением им служили деревянные бусы с медальоном – резным изображением ягуара. Наверное, властелин сельвы был тотемом племени.
– Мне ты понравился еще в пансионате, где тебе делали пластическую операцию. – Марио ел на индейский манер – отрезал мясо у самых губ молниеносными и точными движениями острого как бритва ножа. – Сначала я тебя почти возненавидел. Я думал, что ты был как все: мелким негодяем – извини! – имеющим кровожадные наклонности, который, когда его прижали как следует, с перепугу решил изменить внешность. Такие в той клинике шли конвейером. Но, к счастью, я сумел преодолеть предубеждение и хорошо присмотреться.
– И что ты увидел? – Я все пытался определить, какое животное попало сегодня в меню индейцев; но мясо было удивительно вкусным (что и немудрено после нескольких дней сухомятки), а потому я плюнул на свои подозрения и отдал должное искусству неизвестного мне повара; к тому же мои скитания по Гималаям отучили меня от брезгливости.
– Личность.
– Достаточно обтекаемая формулировка, не так ли?
– Нет, я не льщу тебе. Я ведь смотрел с несколько иной позиции, нежели обычный человек.
– Определяя на профпригодность?
– Грубо… но где-то близко к истине. Ты уже понял, что Братство нуждается в пополнении. И если раньше мы рекрутировали посвященных только из южноамериканцев, то теперь мир из-за новейших средств передвижения начал укладываться в десять часов – за это время можно перелететь из континента на континент. Изоляция, в которой мы находились многие годы, стала анахронизмом. Более того – оказалась просто пагубной.
– И вы обратили внимание на гринго.
– Не только. Например, в США у нас много друзей среди "Черных пантер".
– Я так понял, что Америки вам уже мало и вы принялись за Европу.
– Правильно понял. Весь мир опутан различными мафиозными объединениями, нередко сливающимися с государственными структурами. Братство не хочет пасти задних. Но золотой ключ от заветной двери лежит не здесь. И даже не в подвалах наркобаронов Колумбии. Его прописали на европейском континенте.
– Извини, Марио, но я в политике не рублю.
– Здесь даже не политика, а философия. Иезуитская философия. Ты никогда не слыхал о масонах?
– Что-то читал. Это было так давно, что почти неправда.
– В книгах и газетных статьях не рассказано сотой доли правды о "вольных каменщиках", как они себя называют. В масонах состоят весьма известные люди и даже государственные мужи. Сколько их, облаченных большой властью, в том числе и финансовой, скрыто в тайных списках различных масонских лож…
– Хороший напиток… – Я смаковал вместимое калебаса. – Охладить бы…
– Тебе не интересно?
– Я человек маленький. И насмотрелся на всех этих "великих" по самое некуда. Надоели они мне.
– Ты ведь смотрел в основном через оптический прицел.
– Хочешь сказать, что уж больно мой кругозор ограничен?
– Нет, не о том речь. Просто каждый человек имеет свою планку, выше которой ему не хочется прыгать. И не потому, что не сможет ее преодолеть. А по причине более прозаической – он инстинктивно не желает увидеть на других высотах то, к чему у него душа не лежит. Большая политика, а значит, и большие деньги – немыслимая грязь, куда окунаются не только порядочные люди, но и изгои рода человеческого. У многих из них атрофированы и честь и совесть. Увы…
– Я никогда не думал, что ты такой моралист.
– Не иронизируй. Я такой же, как все. Более того – я урод, страшилище… нетнет, не перебивай! Ты знаешь, как я ненавижу зеркала. Но меня воткнули в колею и сказали "иди". Думаешь, мне приятно заниматься тем, что я сейчас делаю? И ты такой же. Не отрицай – из-за этого ты мне и приглянулся.
– Не знаю…
– Ладно, оставим наши личные проблемы. Вернемся к задачам Братства. Мы должны держать руку на пульсе политики – чтобы выжить. Ее основные болевые точки – США и Объединенная Европа. Накрытые колпаком масонов. И мы используем любую возможность, чтобы подобраться к ним поближе, проникнуть в их структуры. Для этого нужны люди с белой кожей из самых разных слоев общества.