Мертвая хватка
Шрифт:
Карсон прицелился, но с этой позиции стрелять было неудобно. И ему оставалось только одно — пристрелить отца первым.
Майк же ощутил странное спокойствие. Он знал, как теперь действовать. Выбора не было. Он должен защитить сына.
Карсон повел стволом в его сторону. Майк понял, что это означает. Придется пожертвовать собой.
Он не раздумывал ни секунды. Таковы обстоятельства. Отец должен спасти сына. Так всегда было и будет. Карсон может застрелить только одного из них. И Майк сделал единственно возможный шаг. Подставился под
Игра в хоккей не прошла для него даром. Быстрота движений. Решительность. И еще он понимал: даже если Карсон в него выстрелит, шанс отыграться есть. Есть возможность добраться до этого ублюдка, остановить его, чтобы никому другому не причинил вреда.
Он спасет своего сына.
Но, приближаясь, Майк понял: зов сердца — это одно, а действительность — совсем другое. Расстояние слишком велико. Карсон уже вскинул ствол.
«Я схлопочу пулю, может, даже две, прежде чем доберусь до него. Шансы выжить почти равны нулю».
И все равно выбора нет. Майк зажмурился, пригнул голову и рванул вперед.
Их разделяло добрых метров пять, но Карсон решил дать ему подобраться поближе и выстрелить наверняка.
Немного опустил ствол, целясь Майку в голову, и следил в прицел за тем, как мишень становится все больше и больше.
Энтони ударил в дверь плечом, но она даже не шелохнулась.
Мо пробормотал:
— Все эти сложные расчеты, а получается так просто?
— О чем ты?
— Восемь-один-один-пять.
— Не понял?
Но объяснять времени не было. Мо набрал на панели запирающего устройства цифры 8115. Красный огонек сменился зеленым, щелчок — и дверь отперлась.
Энтони толчком распахнул ее, и мужчины ворвались в клуб.
Карсон отчетливо видел его в прицеле.
Метил он в пригнутую голову Майка.
«Просто удивительно, — подумал Карсон, — я так спокоен. Прежде думал, буду паниковать, но рука не дрожит».
Уже после первого выстрела он почувствовал себя лучше. А теперь будет еще лучше. Жертва на линии огня. Он не промахнется. Ни за что.
Палец Карсона лег на спусковой крючок.
И вдруг пистолет исчез!..
Какой-то гигант навалился на него сзади и выхватил оружие. Вот так. Секунду назад «пушка» была у него в руках, а теперь исчезла. Карсон обернулся и увидел огромного чернокожего охранника из клуба по соседству. Тот держал его оружие и улыбался.
Но удивляться Карсону осталось недолго. Кто-то очень сильный — еще один парень — пребольно врезал ему по спине. Боль отозвалась во всем теле. Карсон вскрикнул и рванулся вперед, где сразу налетел на Майка Байя, врезался ему в плечо. Тело Карсона едва не переломилось от жесткого столкновения. Он рухнул на пол, точно сброшенный с большой высоты. Весь дух вышел вон. Казалось, ребра согнулись и вонзились в позвоночник.
— Вот и все, — заметил Майк, стоя прямо над ним. Потом обернулся к Розмари и добавил: —
Глава 39
Нэш крепко держал девочек за шею.
Нет, он не слишком сильно впивался в кожу пальцами, просто выбрал самые чувствительные точки. Видел, как Ясмин, из-за которой и началась вся эта заварушка, которая смела хамить Джо на уроках, морщится от боли. Вторая девчонка — дочь дамочки, которую угораздило влезть во все это, дрожала, точно осиновый лист.
— Отпустите их, — попросила женщина.
Нэш помотал головой. Он испытывал радостное возбуждение. Безумство нарастало, растекалось по жилам, точно электрический ток. Словно каждый нейрон переключили на высокую скорость.
Одна из девчонок заплакала. Он понимал: это может оказать на него нежелательный эффект — плачущий человек, тем более ребенок, способен растрогать.
Но нет, этого не случилось. Лишь придало остроты ощущениям.
Разве это безумие, когда ты понимаешь, что безумен?
— Пожалуйста, — прошептала женщина. — Они всего лишь дети.
«Пусть лучше заткнется. Может, тогда поймет. Ее слова все равно до меня не доходят. Даже еще хуже — доставляют удовольствие».
Он восхищался этой женщиной. Интересно, она всегда такая храбрая, или ею движет материнский инстинкт, как у медведицы, пытающейся защитить глупого своего медвежонка?
«Придется, наверное, прикончить сначала мамашу. Она может причинить неприятности».
Нэш был уверен: такая женщина не будет стоять и смотреть, как он причиняет девочкам боль.
Но потом в голову пришла новая мысль.
«Раз уж так получилось, раз это мое последнее выступление, разве не занятнее заставить обоих родителей смотреть?»
«О, я понимаю, что болен…»
Не успела эта мысль возникнуть в голове, как Нэш тотчас ее прогнал. Ничего не поделаешь, таким уж уродился. В тюрьме Нэш встречал несколько педофилов, и все они отчаянно пытались доказать, что то, что они сделали, не имеет отношения к разврату. Они рассуждали об истории, древних цивилизациях, ранних эпохах, когда девочек выдавали замуж в двенадцать лет, а Нэш слушал и дивился: зачем они так усердствуют. Ведь все гораздо проще. Такими их создал Господь. У них такой сдвиг. В них заложена необходимость совершать поступки, которые остальные считают предосудительными.
Таким уж создал тебя Господь. Так кого в том винить? Все эти набожные клоуны должны понимать, что, осуждая и проклиная таких людей, ты, если вдуматься, критикуешь работу Господа Бога. Да, разумеется, они будут долдонить об искушении, но ведь за всем этим стоит нечто большее. Да они и сами это понимают. Потому как у каждого свой сдвиг. И вовсе не дисциплиной можно сдерживать этих людей. Все зависит от обстоятельств. Именно этого и не понимала Пьетра, рассуждая о тех солдатах. Именно обстоятельства заставляли их впадать в жестокость. Они же давали им практически неограниченные возможности.