Мертвая суть. Возрождение.

Рассовский Богдан

– Ух, как бодрит! – произнес он неестественно веселым голосом.

Как и Джейк, я был удивлен его реакции. Ну, да ладно, не время, бежать надо. Я огляделся. Мне эта местность показалась знакомой, я подошел к реке и увидел, что это та самая река, по которой когда-то мы со Стеллой плыли в бездыханной вечности. Мне стало не по себе. Но второму приступу помешательства я не дам случиться. Алекс и Джейк ждали моих указаний, их судьбы в моих руках, я не имею права их подводить.

– Я знаю эту местность. Дальше нам туда, – сказал я, указывая пальцем по ту сторону реки. Они оглянулись, река была шириной около пятнадцати метров. Вокруг не было видно переправ, только вплавь можно было добраться на ту сторону.

– А других путей нет?

– Есть, но тогда придется идти вдоль дороги. А в нашем продолжении это недопустимо.

– Эх, ладно. Не думал, что это будет так сложно.

– А кто говорил, что будет легко? – поддержал меня Алекс.

– Давайте, мы уже давно не дети.

Джейк поднялся с земли, и мы встали у берега.

– Готовы?

Джейк с Алексом кивнули, и мы втроем нырнули в холодную воду. Течение пыталось сбить нас с пути, но мы настойчиво плыли по своему курсу. Вот уже половина, четверть, десятая. И мы доплыли до берега. Я оглянулся, все на месте.

– Так хорошо, дальше бегом.

Я начал с легкого бега, Джейк и Алекс бежали следом. Бегая по лесным просторам, было не сложно заблудиться, но меня словно тянула за собой неведомая сила. Она вела меня обратно в родной город, где все начиналось.

Глава 8.

Ранее утро, на улицах уже светлело, когда трое беглых преступников добрались до цивилизации. Одежда практически высохла, но ее бы стоило сменить. Не каждый сочтет нормальными то, что тюремщики гуляют так далеко от тюрьмы. Проходя по задним дворам жилых домов, мы положили глаз на висящее на улице белье. Не долго думая, мы схватили его и начали переодеваться.

– Прекрасно сидит, – заметил Джейк, разглядывая свои новые синие облегающие брюки, и красную майку с Микки Маусом. Алекс оделся в легкие цветные шорты и серую майку. Я обошёлся синими джинсами и гавайской рубашкой.

– Куда дальше? – спрашивал Алекс, когда мы уже шли по району, как ни в чем не бывало.

– Помните трех трейсеров из особняка Берцхема?

Алекс сразу переменился в лице, он хотел бы забыть события той жуткой ночи, но я невольно напомнил ему о том дне, когда он лишился брата. В ту же ночь их с Джейком повязали, это вообще была жутко неприятная ночь, полностью лишённая радостных мгновений.

– Так вот, мы сейчас направляемся к ним.

– Хорошо, но вы с ними уже квиты, за просто так они, вряд ли, укроют нас.

– Ну, в крайнем случае, придется на них… ладно вам, раньше мы занимались этим и сейчас сможем.

Да, когда то я поставил точку на криминальных делах. Но теперь, положение не оставляет другого выбора. Да и вообще, за последние годы мне стало уже настолько плевать на судьбы других людей, что когда-то поставленная точка – теперь не более чем капля воды, оставленная в зной на металлическом листе.

Вообще, утро ранее, даже не знаю, работают они сейчас или нет. Ну, да ладно, выбора все равно нет, разве что прогуляться по городу, хотя куда он от нас денется? Но это оставим на крайний случай. Сейчас дела первостатейной важности. Мы брели по городу, я был удивлен, насколько все изменилось. Мы с легкостью нашли “Алую Розу”, в ее интерьере ничего не изменилось. Дверь была открыта, там кто-то выступал, практически вся публика уже спала. Ну, еще бы, на часах четыре утра. Да и мохнатый гитарист группы уже машет пальцами мимо ладов. Он пытается крутить головой, но, при первой же попытке стоял на грани падения со сцены. У басиста каменное выражение лица, то ли пьян, то ли всегда такой. «Ну да ладно, не будем отвлекаться» – подумал я про себя и направился дальше, к той двери, к которой когда-то нас с Каролиной вел тот человек-плащ. Мы пошли через ту самую дверь, коридор и еще одна дверь. Но та была заперта. Я постучался в нее... В ответ тишина. Я постучался настойчивее, по ту сторону зазвучали медленные вялые шаги.

– Кто?

– Ричи.

– Хватит приходить. Я же говорил, что твой товар прибудет через неделю.

– Нет же, я Ричард Лоренс. Помнишь, вы делали нам с Каролиной паспорта?

В двери зашумели замки, судя по времени их открытия, замков было много. Алекс и Джейк просто молча ждали. Дверь открылась. В ней стоял Питер, все в том же костюме, только в изрядно помятом. Одна пуговица отсутствовала, другая висела на одной ниточке. Судя по виду он спал, до того момента пока мы не заставили его открыть дверь.

– Ричи? Что случилось?

– Долгая история, мы можем войти? – Питер оглядел Алекса и Джейка.

– Не беспокойся, они свои. Готов ручаться за них, – ответил я бросив на них резвый взгляд.

– Ну, проходите, – сказал Питер, распахивая дверь.

Свет внутри не горел. Питер шел впереди, вел нас наверх в кабинет. Внутри была мертвая тишина, словно мы находились в склепе. Питер приоткрыл дверь в кабинет и аккуратно зашел внутрь. В его походке что-то изменилось, он прихрамывал на одну ногу, и горбился. У меня появлялось ощущение, что поддержки мы от них не получим. Алекс сел в ободранное кожаное кресло на колёсиках, и указал нам на табуретки, стоящие на противоположной от него стороне. Выражение лица Алекса излучало печаль. Он смотрел на пустой стол, словно разглядывал картину и пытался понять, что хотел изобразить автор. В кабинете было темно, на полках и столе толстым слоем лежала пыль. Алекс долго не мог начать разговор. Он был целиком и полностью погружен в себя.

– За эти годы многое переменилось Ричи. Очень многое... Появилось серьезное противостояние власти. Сначала это было не заметно, устраивали демонстрации, толкали речи. Но узнав об их планах, спецназ начал жестоко разгонять их с помощью слезоточивого газа. В ответ на это протестующие устроили настоящую бойню. Была масса убитых с обеих сторон. Это было что то на подобии очага восстания, которому не дали разгореться. Их подавили в самом начале, но после того ракового дня правительство ожесточилось. Любого, на кого пало подозрение, закрывают, и о нем забывают. А потом они вплотную занялись организованной преступностью, считая, что это мы очаг всех проблем. Боб не сказал ни слова, просто взял и ушел. Куда? Можно только догадываться. Я же спустился до продажи наркоты.

К концу рассказа Питер окончательно пал духом, глаза заблестели, словно он сейчас проронит слезу, но этого не случилось.

– Давай-ка поподробней о тех демонстрантах.

– Помнишь, когда последний раз с тобой виделись, так вот, это началось где-то за полгода до того. Как я и говорил, сначала они были незаметны, а потом бойня, где-то через год.

– То есть, ты уже около десяти лет так живешь?

– Нет, нет. Мы долго старались изо всех сих, что бы не дать им нас подавить. Но, все же, проиграли. Те демонстранты еще живы, и их идеи тоже живы, но, боюсь, что большинство посадили, а остальные вернулись к своей прежней жизни.