Мертвая ведьма пошла погулять
Шрифт:
– Квен! – громко сказал он затем.
Я в замешательстве глазела на Дженкса, пока из скрытого динамика по комнате не разнесся мужской голос.
– Са’ан?
– Спускай гончих, – приказал Трент. Голос его переполняла властная сила, и я невольно задрожала.
– Но там не все…
– Спускай гончих, Квен, – повторил Трент, не повышая голоса, зато наполняя его глубоким гневом. Его нога под столом начала ритмично постукивать по ковру.
– Слушаюсь, Са’ан.
Нога Трента внезапно застыла.
– Постой. – Я услышала, как он делает глубокий вдох, словно бы пробуя воздух.
– Сэр? –
Трент снова принюхался. Затем медленно откатил свое кресло от стола. Мое сердце бешено заколотилось, и я затаила дыхание. Дженкс перелетел за выдвижные ящики и спрятался там. Я оцепенела, когда Трент встал, отступил от стола и присел на корточки. Бежать мне было некуда. Глаза Трента встретились с моими, и он улыбнулся. Страх буквально меня парализовал.
– Отставить, Квен, – негромко сказал Трент.
– Слушаюсь, Са’ан. – Раздался негромкий хлопок, и динамик отключился.
Я неотрывно глазела на Трента, и мне казалось, будто я вот-вот лопну.
– Мисс Морган? – осведомился Трент, радушно склоняя голову, и я задрожала всем телом. – Хотел бы я сказать, что весьма рад вас видеть. – Понемногу ко мне придвигаясь, он по-прежнему улыбался. Я оскалила зубы и зафырчала. Тогда Трент убрал уже протянутую ко мне руку и нахмурился. – Вылезайте оттуда. У вас там кое-что из моих вещей.
Только тут я вспомнила о лежащей у меня под боком дискете. Будучи поймана, я в мгновение ока превратилась из удачливой воровки в деревенскую дурочку. Как я только могла подумать, что мне удастся смыться отсюда с этой дискетой? Айви была права.
– Вылезайте же, мисс Морган, – повторил Трент, снова протягивая руку под стол.
Я выпрыгнула на пустое место за ящиками, пытаясь скорее сбежать. Трент потянулся за мной. Я пискнула, когда крепкая рука ухватила меня за хвост. А потом заскребла коготками по ковру, пока Трент тянул меня из-под стола. Наконец, обезумев от дикого ужаса, я изогнулась и погрузила свои острые зубки в самую мясистую часть его ладони.
– Ах ты тварь! – воскликнул Трент, резко1 выхватывая из-под стола мое беспомощное тело. Весь мир завертелся вокруг моей головы, когда он встал на ноги. Яростно тряся укушенной ладонью, Трент с размаху шмякнул меня об стол. Искры полетели у меня из глаз, а у крови во рту почему-то оказался смутно коричный привкус. Голова так зверски заболела, что я разжала челюсти и принялась раскачиваться на собственном хвосте, пока Трент меня занего держал.
– Отпусти ее! – услышала я крик Дженкса. Мир быстро качался туда-сюда.
– Так ты и свою сикараху с собой захватила, – спокойно сказал Трент, крепко хлопая ладонью по одной из панелей у себя на столе. Слабый запах эфира защекотал мне ноздри.
– Лети прочь, Дженкс! – пропищала я, узнавая запах липкой сетки.
Джонатан распахнул дверь. С широко распахнутыми глазами он стоял на пороге.
– Са’ан!
– Закрой дверь! – заорал Трент.
Я бешено изгибалась, пытаясь спастись. Дженкс вылетел в окно в тот самый миг, когда мои челюсти снова сомкнулись– на сей раз на большом пальце Трента.
– Проклятая ведьма! – завопил Трент, с размаху шмякая меня об стену. Опять полетели искры, быстро обращаясь в черные угольки. Этих угольков становилось все больше, и я немо наблюдала за тем, как они заполняют все поле моего зрения. Наконец там осталась одна чернота. Я была еще теплой, но уже не могла пошевелиться.
Я умирала.
Определенно. Как пить дать.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
– Итак, мисс Сара Джейн, ненормированный рабочий день для вас не проблема?
– Нет, сэр, не проблема. Я не прочь работать до семи, если послеобеденное время будет уходить на различные поручения к тому подобное.
– Ценю вашу гибкость. Послеобеденное время должно уходить на раздумья и анализ. Мне лучше всего работается утром и вечером. После пяти часов я оставляю здесь лишь малую часть всего персонала. Я нахожу, что минимум отвлекающих моментов позволяет мне лучше сосредоточиться.
Вкрадчивый голос публичной маски Трента Каламака проскользнул в мое сознание, резко меня пробуждая. Я открыла глаза, решительно не понимая, отчего все вокруг столь кричаще серо-белое. Затем я все вспомнила. Я была норкой. Но я была жива. Хотя и еле-еле.
Собеседование продолжалось. Под попеременно звучащие голоса Трента и Сары Джейн я с трудом встала на ноги и обнаружила, что нахожусь в клетке. От приступа тошноты в животе у меня все сжалось.
– Я так слаба, – прошептала я, пока Трент бросал на меня взгляды поверх своих очков в проволочной оправе, одновременно общаясь со стройной молодой женщиной и строгом белом платье, пришедшей к нему на собеседование.
Моя голова раскалывалась на куски. Если я и не получила сотрясения мозга, то была очень близка к тому. Правое плечо, которым я шмякнулась об стол, сильно саднило. Мне было трудно дышать. Глазея на Трента, я пыталась прикинуть расклад. Дженкса нигде не наблюдалось. «Все верно», – с облегчением припомнила я. Ему удалось слинять. Он должен был добраться домой к Айви. Хотя вряд ли они могли чем-нибудь мне помочь.
У меня в клетке имелась бутылочка с водой, миска с катышками «вискаса», норочий домик, достаточно большой, чтобы свернуться там в клубочек, а также колесо для занятий физкультурой. «Как будто я когда-нибудь стану им пользоваться», – с горечью подумала я.
Я сидела на столе у задней стены кабинета Трента. Согласно фальшивому солнечному свету из окна, прошли считанные часы после восхода нашего родного светила. Лично для меня слишком рано. И пусть даже это костью застряло бы у меня в глотке, я была твердо намерена проскользнуть в тот домик и славно поспать. Мне было глубоко плевать, что об этом подумает Трент.
Переведя дух, я встала на лапки.
– Пи-пи! – тут же запищала я, вздрагивая.
– Ой, у вас здесь любимый хорек, – негромко воскликнула Сара Джейн.
Я с несчастным видом закрыла глаза. Я вовсе не была любимым хорьком – я была любимой норкой. «Врубитесь, госпожа потенциальная секретарша».
Я скорее услышала, чем увидела, как Трент встает из-за стола. Они с Сарой Джейн подошли поближе. Очевидно, собеседование было закончено. Настало время строить глазки любимой норке. Они застили мне свет, и я открыла глаза. Парочка стояла надо мной, внимательно на меня глазея.