Мертвая яхта
Шрифт:
— Чем могу служить? — вступил я в разговор.
— Позвольте мне сперва представиться. Меня зовут миссис Вэйн, вернее, миссис Шенион Вэйн. Я хотела бы поговорить с вами насчет работы.
— Что за работа?
— Необходимо разыскать ружье, свалившееся за борт лодки, оно утонуло.
— Где?
— В озере. В сотне миль отсюда к северу.
Я недоуменно пожал плечами:
— Работа обойдется вам дороже, чем оно стоит.
— Но вам же не надо будет тащить с собой водолазный костюм, помпу, компрессор и все эти причиндалы, — возразила она.
— Я полагаю, что у вас найдется какой-нибудь акваланг.
— Даже два. И один из них мой собственный. Но тем не менее вам все же будет дешевле купить новое ружье.
Она отрицательно покачала головой.
— Пожалуй, будет лучше, если я вам все объясню. Видите ли, это очень ценное ружье. Одностволка, с богатой гравировкой и медалями. Думаю, что оно стоит не меньше семисот долларов.
Я присвистнул.
— Как же такое ружье могло свалиться в озеро?
— Мой муж отправился пострелять уток, и оно случайно выскользнуло из чехла…
Я с минуту смотрел на нее. Что-то здесь было не так. Каким же дураком должен быть ее муж, чтобы утопить такое ценное семисотдолларовое ружье в озере! Даже если у него было достаточно денег, чтобы покупать такие ружья дюжинами, одностволка уж никак не годилась для стрельбы по уткам.
— Какой глубины озеро?
— Десять или двенадцать футов.
— Ладно, слушайте меня внимательно. Я подскажу вам, как вы сможете получить свое ружье обратно. Любой парнишка сможет выудить его вам за пятерку. Купите в ближайшем магазине пару защитных очков или маску для ныряния, поставьте свою лодку в том месте, где ружье выпало за борт и отправьте мальчишку поискать его. Дайте ему линек, чтобы он привязал ружье, когда найдет его.
— Все это не так просто, — возразила она. — Ружье утонуло примерно в трехстах метрах от берега, и мы не знаем, где точно.
— Почему? — удивился я.
— Ну… потому что это случилось на рассвете и было еще темно.
— И он не услыхал всплеска?
— Нет. По-моему, он говорил, что дул сильный ветер.
Во всем этом было очень мало смысла.
— Ладно, — согласился я. — Я найду вам ваше ружье. Когда приступать к работе?
— Прямо сейчас. Если, конечно, вы ничем другим не заняты.
— Нет. Сейчас мне абсолютно нечего делать.
Она улыбнулась:
— Вот и отлично! Мы поедем в моей машине, если она вам подходит. Ваше снаряжение поместится в багажнике?
— Безусловно, — заверил ее я.
ГЛАВА 3
Когда мы выехали за ворота порта, она достала пачку сигарет. Я прикурил одну для нее, другую для себя. Она отлично вела машину, хотя, по-моему, слишком долго кружила по всяким проулкам, прежде чем выехать на шоссе, и слишком часто поглядывала в зеркальце заднего вида. Впрочем, на это я мало обращал внимания. Я и сам так поступаю, когда веду машину. Никогда нельзя быть уверенным, что какому-нибудь идиоту не придет в голову вскарабкаться к тебе на задний бампер, точно педерасту.
Наконец мы выбрались на шоссе. Она поудобнее устроилась на сиденье и прибавила газу. Мы плавно неслись по дороге со скоростью 60 миль в час. Это была великолепная машина последней марки. От нечего делать я осмотрел и ее внутреннюю отделку. Ничего не скажешь — высший класс! Ножки у хозяйки были под стать машине. Я с трудом отвел от них глаза и перевел взгляд на летящую под колеса гладкую ленту шоссе.
— Вас зовут Билл Маннинг, верно? — уточнила она. — Случайно, не Уильям Стрейсен Маннинг?
Я мгновенно повернулся к ней.
— Откуда вы знаете?… — Затем я вспомнил: — Ага! Вы читали эту ерунду в газетах?
Несколько дней назад одна из местных газетенок напечатала парочку моих рассказов, этаких "Повествований о Людях с любопытной Судьбой и Моряках с Крепким Характером". В них я рассказывал о том, как мне удалось завоевать пару призов в звездных заплывах нашего яхт-клуба, как я в составе команды-победительницы участвовал в парусных гонках на Бермудах, как служил в отряде морских охотников во время войны. В общем, это была неплохая стряпня из трех или четырех занимательных историй, которые в свое время случались со мной. Написав их, я почувствовал себя чуть ли не Сомерсетом Моэмом с аквалангом.
Она утвердительно кивнула:
— Да, я читала. Значит, вы тот самый Маннинг, который написал эти морские истории? Почему бы вам не написать еще что-нибудь в том же роде?
— Из меня выйдет неважный писатель, — признался я.
Тут мне неожиданно пришло в голову, что я в рассказах не называл своего второго имени. Собственно говоря, я не пользовался им с тех пор, как покинул Новую Англию…
Она внимательно смотрела на дорогу перед машиной.
— Вы женаты? — поинтересовалась она.
— Был, но развелся. Три года назад.
— О! Прошу прощения. Я хочу сказать, что думала…
— Ладно, все в порядке, — буркнул я. Мне не хотелось заводить разговор на эту тему. История была чертовски неприятная, и слава богу, что с этим давно покончено. Тут немалая доля и моей вины, и сознание этого, честно говоря, меня мало утешало.
Катарина и я разошлись во взглядах на мою работу, на мои увлечения морем и писательским трудом и вообще на все. Ей бы хотелось, чтобы я занимался политикой, конторской работой и игрой в гольф. В конце концов мы мирно разделили наше имущество и расстались. Я обучился водолазному делу на флоте во время войны и, когда мы развелись, вернулся к этому занятию. Постепенно перебираясь все дальше и дальше на юг. Если уж вам приходится зарабатывать на жизнь нырянием, то, по крайней мере, лучше делать это в теплой воде.
— Я полагаю, у вас большой опыт в морском деле? — полуутвердительно, полувопросительно произнесла она.
Я кивнул.
— Я вырос на этом. Мой отец был моряком, а я ходил на шлюпке под парусом еще до того, как отправиться в школу. После войны я несколько раз пересекал океан на яхте, а в сорок шестом году мы вдвоем с приятелем обошли весь Карибский архипелаг на старом яле.
— Угу, — задумчиво протянула она, — а с навигацией вы знакомы?
— Да. Хотя, пожалуй, я ее уже порядком позабыл. Давненько ею не занимался.