Мертвая заря

Макеев Алексей Викторович

Он налил гостю чай, после чего сел на место и продолжил чаепитие. Гуров сделал глоток, другой. Да, чай сильно отличался от того, какой он пил в Москве. Собственно чая в нем было немного — в основном чувствовался вкус различных трав.

— А травы вы где, на лугах собираете? — спросил он.

— И на лугах, и в лесу, — ответил Тихонов. — На лесных полянах они знаете, какие духовитые?

— Сегодня вы тоже травы собирали?

— А вы откуда знаете, что я сегодня в лес ходил? — удивился хозяин.

— Люди сказали, —

объяснил Гуров. — А если точнее, Руслан Магомедов, охранник Виктора Петровича Шаталова.

— А, вот оно что! — кивнул Тихонов. — Да, встретил я их, когда они утром на речку направлялись, побеседовал с Виктором Петровичем. Это, конечно, правильно, что он не один стал туда ходить. Хотя лучше бы ему вообще от таких прогулок отказаться. Как у них сегодня, благополучно все прошло?

— Нет, — покачал головой Гуров, делая еще один глоток. — Совсем не благополучно. Убили Виктора Петровича.

При этих словах сыщика чашка предательски задрожала в руках хозяина.

— Вы… шутите? — спросил Тихонов, во все глаза глядя на гостя. — Как это — убили?

— Какие уж тут шутки! — сказал Гуров. — Руслана отвлекли в сторону криком, а когда он отошел, кто-то набросился на Шаталова и утопил его в реке.

— Значит, он утонул! Все по предсказанию! — воскликнул Тихонов и вскочил на ноги. Чашка упала на пол и разбилась, но хозяин этого даже не заметил. — Но тогда… Тогда угроза нависла и над остальными!

— Над кем же, по-вашему?

— Над женой его, Ольгой, и над сыном Костей. Но и остальные, кто рядом с ним, тоже могут под удар попасть. Ведь судьба — она слепа, лиц не разбирает!

— Стало быть, вы считаете, что Шаталова погубила слепая судьба? Злой рок? — уточнил сыщик.

— А какие в этом могут быть сомнения? Ведь все свершилось в точности так, как сказано в проклятии Ольги Онуфриевой!

— Ну, если это была судьба, то дама эта весьма предусмотрительная и хитрая, — заметил Гуров. — И уж, во всяком случае, не слепая. Да вы сядьте, послушайте.

Подчиняясь властному тону сыщика, Тихонов сел.

— Вот, судите сами, — продолжал Лев, — во-первых, эта, как вы выражаетесь, «судьба» обзавелась двумя исполнителями.

— Двумя?

— Да, в преступлении участвовали как минимум двое, это несомненно… Кстати, а вы в чем сегодня в лес ходили?

Вопрос застал Тихонова врасплох.

— Как это — в чем? — не сразу понял он. — Да в том же, в чем всегда хожу. У меня гардеробов нету, всегда одна одежда, которая вот на мне.

Гуров взглянул на холщовые штаны хозяина, простенькую рубашку, на стоявшие у порога стоптанные ботинки и понимающе кивнул.

— Вы какой размер обуви носите, если не секрет, — сорок первый?

— Да я уж не помню, — признался хозяин. — Так давно ничего не покупал, что и забыл. А зачем вам? — Но тут же сам догадался и возмущенно проговорил: — Так вы считаете, что это я? Что я мог убить

Виктора Петровича?

— Ничего такого я не считаю, — возразил Гуров. — Просто я веду расследование и проверяю все версии, хотя бы для того, чтобы их исключить. Можно я сам взгляну на ваши ботинки?

— Глядите, чего уж… — махнул рукой Тихонов.

Гуров встал, поднял один башмак, пригляделся. Нет, это был даже не сорок первый размер: нога у Тихонова совсем маленькая, не больше сорокового, причем обувь стоптана так сильно, что на нее даже не нужно было надевать старый чулок — и без него след получался нечеткий, без всякого рисунка.

— Скажите, а вы кого-нибудь еще в лесу видели, кроме Виктора Петровича с Русланом? — спросил он.

Егор не сразу вышел из оцепенения. Потом поднял голову, подумал и наконец ответил:

— Нет, видеть не видел. Но слышал.

— Что слышали?

— Сначала крик женский, правда, что кричали, я не расслышал — далеко было. А потом слышал, как кто-то через лес ломился. Я решил, что это какой-нибудь приезжий. Видеть мне его не хотелось, я и ушел подальше.

— Значит, того, кто ломился через лес, вы не видели?

— Нет, не видел.

— А вы не знаете, ваша соседка Варвара — она сегодня в лес ходила?

— Может, и ходила, — ответил Тихонов. — Она корову возле леса пасет, там травы сочные. А что, вы ее тоже в убийстве подозреваете?

— Я вам уже говорил, — терпеливо, как маленькому ребенку, пояснил ему Гуров, — что я никого не подозреваю. А уж Варю — тем более. Но мне нужны свидетели. Нужны люди, которые могли видеть убийцу и его сообщника. Понятно?

— Варя дома, можете сами у нее спросить. Только занята она: матери с утра хуже стало, так она от ее постели не отходит. Но вы попробуйте, зайдите, может, она и улучит минутку с вами поговорить.

Гуров так и сделал. Он вышел от Тихонова, пересек улицу, вошел во двор к Варваре и постучал в дверь. Ему никто не ответил, и он собрался еще раз постучать, но тут дверь приоткрылась, и сыщик увидел лицо Вари. Девушка выглядела печальной и осунувшейся. А еще на сыщика через открытую дверь пахнуло тяжелым запахом, который бывает в палатах, где лежат тяжелобольные.

— А, это вы! — сказала Варя. — Хорошо, что зашли, я как раз о вас думала. Я тут сегодня пасла Звездочку возле леса, и вдруг слышу крик…

— А что кричали, вы расслышали? — спросил Гуров.

— Да. Кричали «На помощь, помогите!». И еще раз, и еще. А потом слышу, в лесу ветки трещат, идет кто-то. И я увидела…

Тут из глубины дома послышался полный боли стон, а затем жалобный возглас: «Варенька! Плохо мне! Ты где?»

— Иду, мама! — крикнула девушка и виновато посмотрела на Гурова: — Нет, сейчас рассказать не получится — мама зовет. Вы вечером приходите, вечером ей обычно лучше становится, она засыпает. Тогда все расскажу.