Мертвая земля
Шрифт:
Перезарядив автомат, я прошелся по дому, переходя на другую сторону. Осторожно выбравшись из окна с другой стороны дома, я прошел вдоль стены и выглянул из-за угла. Рядом был как раз тот дом, из которого стрелок с карабином.
Ну, что метнуть в окно гранату? Я вытащил из кармана эргэдэшку и. выдернув кольцо, примерился, как бы поточнее попасть в выбитое окно. Из-за угла дома показались два мертвеца: у обоих были сильно обглоданы ноги, из-за этого они хромали и шатались из стороны в сторону.
Вставив кольцо обратно в гранату, я вскинул автомат и приготовился. Через несколько секунд из-за занавески показался ствол
Бах! Бах!
– карабин выпустил две пули и мертвецы, с обглоданными ногами упали на землю.
Та-та-та-та!
– очередь в десяток пуль унеслась в оконный проем. Карабин вывалился наружу. Подбежав к дому, я все-таки метнул гранату в окно и. отбежав за угол, присел на землю.
Ба-бах!
– прогремел взрыв гранаты, и сноп стеленного крошева осыпался на меня сверху. Мля! За углом дома было точно такое же окно, и я как раз под ним присел. Прыжком, поднявшись на ноги, я схватился руками за искореженный подоконник и, подтянувшись, ввалился в комнату. Окно, в которое я ввалился, было в той же комнате, где стоял стрелок с СКСом, и куда, собственно говоря, влетела ручная гранат. Гостиная комната с диваном двумя креслами и телевизором. Телеку - хана, дивану - хана, а вот стрелок, получив очередь в грудь, а потом еще и жменю гранатных осколков, ничего так, себя ведет - живенько. Новые реалии - если вы умерли не от выстрела в голову, то после смерти вы поднимаетесь. Зомби, мля!
Паф!
– одиночный выстрел из "укорота", и мертвец окончательно умер. Стрелок выглядел неважно - части лица нет, отсутствует кисть правой руки, и ботинок с торчащей из него кости лежит в дальнем от окна углу. Выглянув в окно, я увидел, что карабин безнадежно испорчен - несколько пуль попали в цевье. Запасные обоймы тоже побиты пулями, да еще и в крови извазюканы так, что даже в руки брать не хочется. Да и зачем мне патроны 7,62/39, если у меня АКС-74У, можно, конечно взять про запас, но, что-то не хотелось ковыряться в развороченной грудине, вытаскивая из мяса патроны. Единственно, что я взял с трупа, это штык-нож. У СКСа знатный штык. Ему бы еще полноценную рукоять, а не этот огрызок. Ну, ничего, дайте только пару свободных минут и кое-какой подручный материал, и я сделаю вполне приличную рукоять. К тому же его наточили до остроты бритвы.
Посмотрев еще раз в окно, я понял, что боевые действия в селе разворачиваются с новой силой. Автоматные очереди гремели наперебой, одновременно били несколько пулеметов, причем, судя по звуку, один из них был крупнокалиберный -12,7мм. Вдобавок ко всему на южной оконечности села проревела трель ЗУшки. Если сейчас по дороге прокатиться несколько "восьмидесяток" то я этому совершенно не удивлюсь. Вопрос только один: кто с кем воюет? Очень я сомневаюсь, что это дело рук Михалыча и его бойцов. Их всего четверо. Какими бы они крутыми вояками не были, но учудить такой бардак, они бы точно не смогли - элементарно не хватило бы сил. Значит, в селе есть третья сила, которая сейчас сцепилась с отрядом братьев Муслиевых.
Глава 16.
Мля! Как жаль, что рация накрылась. Сейчас бы вызвал всех своих и приказал бы отойти. Двое в драке - третий в сраке! Не хватало еще, чтобы дерущиеся стороны сплотились против нас. С них станется! Ох, как жаль, что нет связи! Может все-таки получиться разжиться рацией?!
Выбравшись из дома, я короткими перебежками перебежал к следующей постройке. Пришлось перелезть через очередной забор, а потом пробежаться по огороду, вытаптывая грядки с рассадой. Очередной дом было большой - двухэтажное строение, сожженное из белого силикатного кирпича. Входная дверь была выбита, часть дверного косяка отсутствовала начисто - кто-то прыткий, прикрепил ручную гранату к двери и взорвал её, проникая в дом. Осторожно войдя внутрь, я быстренько исследовал дом снизу доверху. Дом ограбили, перевернули все верх ногами. Перебили и разломали, все, что только можно. В экране плоского телевизора торчала ножка стула. Эстеты, мля!
На втором этаже были большие окна, через которые открывался хороший вид на село. Войнушка местного значения разгоралась на славу - пока я смотрел в окно, прогремело несколько взрывов - кто-то, методично, зачищал село, разрушая дома.
Когда возникла пауза между взрывами и наступила неожиданная тишина, я услышал легкий шорох у себя над головой. Кто-то был на крыше!
Вернувшись в коридор, я посмотрел на крышку люка в потолке. Лестницы нигде не было значит: либо лестница складывается и прячется внутри, либо её затянули наверх.
– Эй, наверху! Покажись! Не заставляй стрелять в потолок!
– громко произнес я.
– Выходи! Я знаю, что ты наверху!
Вот будет хохма, если на чердаке никого нет, и я разговариваю с пустотой. На всякий случай, я вернулся в комнату и, подняв ствол автомата, взял на прицел крышку в потолке.
– Дяденька, не стреляйте. Пожалуйста!
– плаксиво прошепелявил детский голос сверху.
Крышка люка исчезла, и в темном прямоугольнике лаза появилось заплаканное детское лицо. Девочка. Десять лет, плюс минус год. Волосы светлые, лицо покрыто веснушками.
– Спускайся. Я - свой! Только быстрее, а то могут бандиты вернуться, - поторопил я девчушку.
– А, вы и правда, свой?!
– недоверчиво спросила девочка, выкидывая из провала веревочную лестницу.
– Конечно, свой. Я - из милиции, - соврал я.
Когда девочка спрыгнула вниз, я невольно отшатнулся от нее - детское платье было залито кровью, а волосы на голове слиплись в один колтун, бурого цвета.
– Ты ранена?
– спросил я, держа девочку на прицеле.
– Тебя укусили?
– Нет, что вы, - девочка даже замахала руками в знак протеста.
– Это не моя кровь. Это с тети Люды натекло столько. Она меня прикрыла, когда нас расстреливали. Я лежала - ждала, когда плохие дяди уйдут. А потом сюда прибежала и спряталась на чердаке. Правда, правда! Это не моя кровь!
– кажется, девочке было очень важно, чтобы я ей поверил.
– Это твой дом?
– спросил я у девочки.
– Нет, это дом тети Люды. Наш дом на другой стороне села.
– Знаешь, где здесь ванная?
– Да.
– Сходи, отмой кровь и найди, во что переодеться. Я покараулю. Только быстрее.
Пока девочка мылась, я думал, что делать дальше. Скоро ночь. До темноты осталось несколько часов. Воевать в темноте - плохо, а если учесть еще и мертвецов, которые могут стоять неподвижно и абсолютно тихо, то это вообще, безумство. Что делать? Может вернуться на турбазу? Заодно и девочку отведу в безопасное место. Как раз успеем обернуться до темноты.
– А, что будет с остальными людьми?
– неожиданно спросила подошедшая девочка.