Мертвая жена и другие неприятности
Шрифт:
Пименов обернулся на официантку, протиравшую столешницы. Аркадий Ильич, перехватив его взгляд, продолжил:
– Кстати, именно Люся тогда работала, она может подтвердить.
– Не сомневаюсь. Пойдем далее. Вы хорошо знали убитую Ладейникову?
Брадис умехнулся.
– Господин следователь, это уже вопросы интимного характера, поэтому я воздержусь от ответа.
– Мы и первую-то его жену видели всего несколько раз, – подал голос Орешников, – а про эту… Ну, знали, конечно, что Валера женат…
Богомолов перестал смотреть в окно и тоже подключился к разговору:
– Он не успел познакомить с ней. Да они и
– Что абсолютно их личное дело, – поддержал его Аркадий Ильич. – Вы бы, господин следователь, лучше самого Валерия Борисовича спросили.
– Я только что от него. Специально заходил, чтобы не оскорблять достоинство уважаемого человека повестками в полицию.
Пименов поднялся.
– Не смею вам мешать. Счастливо оставаться.
– А может, пивка с нами выпьете? – поинтересовался Брадис. – Вам заказать?
– Ну что вы, что вы…
Пименов направился к дверям, но, не сделав и пары шагов, повернулся к Богомолову и остановился.
– Чуть не забыл. Вы, товарищ майор, где были позавчера вечером около двадцати двух часов?
Сергей прищурился, словно припоминая.
– Днем мы хоронили жену Валеры. А весь вечер потом ее поминали. Я сразу от Ладейникова, никуда не заходя, пошел домой, но это уже после полуночи было.
К столику подошла официантка Люся, вооруженная тряпкой.
– Ну, чего ты неправду говоришь? Ты сюда пришел как раз в десять часов вечера. Взял два пива и чуть на столе не уснул. Еле выгнала тебя.
Официантка начала яростно протирать столешницу, бормоча себе под нос:
– Убирай тут потом за вами… Прямо ненавижу вас всех!
– Спасибо, Люся, – поблагодарил Пименов женщину, – все бы были такими честными, как вы.
– Такие честные только прислуживают, столы да полы моют. А другие в банках сидят. И еще в казино.
Пименов вышел из кафе. Богомолов посмотрел в окно, как следователь спешит, перебегая дорогу, и обернулся к официантке:
– Спасибо, подруга. Принеси нам еще по кружечке. А себе возьми шоколадку.
Глава 8
Утром Николай Михайлович ехал в университет, когда позвонили из банка и сказали, что Леонид Евгеньевич Осин готов побеседовать с ним через полчаса в своем кабинете.
– К чему такая спешка? – притворно удивился Храпычев. – Ведь только вчера я его консультировал. У меня и свои дела имеются…
Но позвонившая декану девушка уже отключилась, словно его ответ – сможет он прибыть или нет к назначенному времени – ее не интересовал вовсе. Ей приказали, она позвонила, только и всего. Да и Николай Михайлович пытался возмутиться из гордости, прекрасно понимая, что не в его интересах откладывать встречу. Но и спешить на нее – приятного мало.
И все же он успел. А потом сидел в приемной двадцать минут. И девушка, которая улыбалась ему накануне, предложила кофе. Вероятно, она же и звонила, когда он спешил на утреннее заседание кафедры, которую продолжал возглавлять, даже став деканом. От кофе Храпычев отказался, сидел, поглядывая на настенные часы. За эти двадцать минут в кабинет председателя правления заходили несколько человек, а Осин словно и не вспоминал, что в его приемной сидит известный экономист, к мнению которого прислушиваются и которому поручено подготовить важнейший доклад для выступления представителя России на мировом экономическом форуме.
Наконец секретарша, ехидно улыбаясь,
– Леонид Евгеньевич готов вас принять.
Но ведь Осин ничего не говорил ей по селектору – Николай Михайлович бы услышал. Выходит, банкир специально мурыжил его в своей приемной, лишний раз давая понять, кто тут главный. Храпычев понял это, и внутри у него все содрогнулось от ужаса. Суд в данной ситуации – меньшее из зол. Хотя… Пойдут слухи, пострадает деловая и научная репутация. Скоро на него будут показывать пальцем: «А, это тот самый декан экономического факультета, который подставил известный банк на многие миллионы». И ведь именно так и скажут! Причем каждый, не зная точной суммы потерь банка, будет называть совсем невероятные – пятьдесят, пятьсот миллионов… Потом кто-нибудь скажет: «А кому нужен такой декан? Чему может научить такой специалист студентов?» И тесть не сможет помочь. Да и захочет ли? А сколько придется потерять денег! Об этом лучше совсем не думать. Ведь как тяжело эти деньги достаются! За последние годы он скопил едва ли больше шестисот тысяч долларов. А теперь…
Храпычев подошел к белой двери, посмотрел на нее и съежился от страха. Он увидел перед глазами бездонную пропасть, которая надвигалась на него, собираясь поглотить.
Такое уже было однажды. Год назад, когда они с Ниной отдыхали в Пиренеях. Жена стала уговаривать его прыгнуть с тарзанки, а перед этим сиганула в пропасть сама. Потом поднялась снова и подошла к нему, потягивающему из горлышка бутылки пиво «Сан Мигель» со словами:
– Теперь твоя очередь, Коля.
Ему пристегнули страховку. Он встал на край мостика, глянул вниз и едва не потерял сознание от того, что увидел далеко внизу. Там его караулила смерть, липкая и страшная. Поджидала везде – за каждым камешком ущелья, в блеске горной реки, весело бегущей с горы в царство мертвых, в солнечных бликах, в тени облачков, пробегающей по дну ущелья…
– Давай! – крикнула Нина.
И он бросился… прочь от края бездны. Сначала попятился, а потом побежал, пытаясь отстегнуть пояс, запутался и упал. Ему помогли подняться, отстегнули трос и Нина увела его. Никто не смеялся. Только какой-то испанец сказал тихо:
– Холипуто.
И теперь он смотрел на дверь, понимая, что бежать некуда.
Дверь перед ним открылась – Николай Михайлович стремительно полетел вниз.
Он сидел в кресле, смотрел на Осина, который что-то говорил. До сознания доходили лишь отдельные фразы, которые к Николаю Михайловичу не имели никакого отношения.
– Вчера я сказал, что даю неделю, но ситуация кардинально изменилась… иск уже готов… вы можете, конечно… но не советую…
Вдруг Храпычев понял, что он вспотел. Потрогал лоб и ощутил влагу под своими пальцами.
– Я, кажется, заболел, – сказал он. Это была единственная возможность улизнуть. Надо взять больничный лист, спрятаться, уехать. – Если можно, давайте вернемся к этому разговору позже…
– Деньги, акции, векселя, любые средства платежа, – не дал ему договорить Осин, – все приму. Возможен расчет нематериальными активами. И нужные связи приму в зачет. Если вы меня выведете на руководство Министерства финансов или Счетной палаты, поможете установить с кем-либо из руководителей этих организаций приятельские отношения, то я готов списать часть долга или даже долг полностью, в зависимости от возможностей лица, с которым вы меня сведете.