Мертвая женщина играет на скрипке
Шрифт:
— Думаешь, дети просто гуляют?
— А ты в детстве не шлялся по ночам ни разу? Это же классика. Особенно для ущемленных в личной свободе подростков из детдома. Опять же, если посмотреть на даты, это всегда приходится на полнолуние. То есть почти светло, нет дождя, романтика. Как не прогуляться?
— Получается, очередной загул вот-вот? Может быть, прямо этой ночью?
— Может быть, — пожал плечами Петрович, — я думаю, ничего особо опасного в этом нет. Традиционные детские развлечения, рудименты обрядовой инициации.
Может
— Нет, пап, я не в курсе, — сказала дочка. — Мы не обсуждали это. У них тут куча суеверий, представляешь? «Днем не говорят о ночи, ночью — о дне».
— И что это значит?
— Ну, типа, обсуждать ночную жизнь — табу.
— Что за ночная жизнь в шестнадцать лет? Ночью спать надо!
Фыркнула, посмотрела на меня с жалостью. Ничего-то эти взрослые в жизни не понимают.
Лайса меня поддержала:
— Мне тоже не нравятся эти болотные гуляния. Это, как минимум, небезопасно. И я просто задницей чувствую — она похлопала себя по круглой, красиво обтянутой штанами попе, — это как-то связано с нашим делом.
Она крутится в коридоре перед зеркалом, примеряя разные кофточки, она провела в ванной минуть двадцать — это далеко до рекордов моей дочери, но все же нехарактерно для Лайсы. Красиво уложила волосы и пахнет завлекательной парфюмерией.
— Ты же хотел оперативной работы? — спросила она меня неожиданно.
— Не то, чтобы прям хотел… — вообще-то я хочу только найти Марту.
— Так вот, — заявила Лайса, не слушая меня, — предлагаю тебе оперативное мероприятие. У меня на вечер… планы. Рабочие. А ты можешь последить за детдомом. Настоящая полицейская работа, как в кино — посидишь в машине, поглядишь за входом, благо, он там один. Ближе к полуночи я к тебе присоединюсь. Как тебе идея?
Я смотрел, как тщательно она красит губы яркой помадой. Рабочие планы, говорите? Наверное, что-то очень-очень полицейское. Требующее тщательной эпиляции — жужжание этого приборчика из ванной мне, как человеку женатому, хорошо знакомо.
— Почему бы и нет? — согласился я. — Посижу. Там же не обязательно пить кофе и жрать пончики, как в фильмах?
— Если бы я каждый раз жрала пончики в наблюдении, — засмеялась Лайса, — однажды меня бы пришлось доставать из машины при помощи гидравлических ножниц. А от кофе очень писать хочется. Ладно, мне пора!
И она упорхнула, оставив в прихожей запах духов, эманации фертильности и розовую дымку романтических надежд.
А меня вызвало по видеосвязи начальство.
— Здравствуйте, Антон! — Элина все так же совершенна, и сиськи, четко обозначившиеся сосками через натянутую на грани приличия тонкую блузку, все так же хороши и не стеснены излишним бельем. Мои глаза неудержимо сползают с лица собеседницы ниже, их приходится возвращать усилием воли.
— Поздравляю с началом настоящей работы! — девушка широко улыбнулась, показав идеальные зубы. — Ваши первые шаги как фиктора оказались креативны и небанальны, мы в вас не ошиблись.
— Польщен, — кивнул я. — Я старался.
— И мы это оценили, выписав вам небольшую премию…
Звякнуло, из-за края экрана высунулась Нетта, потрясла мешочком монет и спряталась обратно.
— Очень приятно, — честно сказал я.
— Однако, — ровные бровки девушки чуть нахмурились, — есть не то чтобы замечание, а, скажем так, пожелание.
— Внимательно слушаю.
— Вы, как фиктор, разумеется, ничем не ограничены в рамках общей логики игры. Было бы неправильным давать вам какие-то распоряжения, мы вполне доверяем вашему здравому смыслу.
— Но?
— Но я все же прошу вас… будьте чуть внимательнее к Клариссе! Она сложный и неоднозначный персонаж, безусловно, но ее организующая роль в этом сценарии высока, под нее выделены существенные ресурсы. Само собой, Антон, это лишь рекомендация! Не сочтите за давление, вы по-прежнему свободны в выборе подходов.
Элина трогательно и мило захлопала глазками, а блузка на ее груди, казалось, вот-вот треснет, прорванная напором ее очарования.
Ничего себе, на меня наябедничал начальству игровой персонаж?
— Конечно, Элина, я обязательно приму во внимание ваше пожелание! — расплывчато пообещал я.
Ну а что? Приму? Приму. Это не обязательно изменит мое поведение.
— Ах, Антон, с вами так приятно работать! — обольстительно улыбнулась она и отключилась.
Забавненько…
Трактир разгорался неохотно, но усилия атакующих постепенно приносили плоды. Помещение затянуло дымом, и, не будь мы в игре, уже задыхались бы. Оказывается, местные алхимики делают недурной напалм. Вот — еще одна алхимическая колба с зажигательной смесью влетела в окно. Хлопнуло, полыхнуло. Дворф метнулся к стойке, выхватил бочонок с пивом и, выбив механической рукой днище, опрокинул его в огонь. Сильно запахло горячим хмелем и зерном.
Вода у нас уже кончилась, она в трактире большим спросом не пользуется, но пива еще оставалось прилично. Остатки пламени затоптала сапогами Нетта.
— Ты, ты и ты, — мобилизовал я, недолго думая, не успевших вовремя разбежаться посетителей, — помогите трактирщику, быстро!
Три кряжистых мужичка в крестьянской одежде метнулись за дворфом в подвал, за новыми бочонками.
— Вы! — обратился я к сидящей в углу компании самого подозрительного вида. Они с интересом наблюдали за нашими действиями, ничуть не опасаясь за свою жизнь, но и не пытаясь помочь. — Кто у вас главный?