Мертвец на пляже

Anna Johannsen

Der tote im strandkorb

By Anna Johannsen

Он мертв.

Но смерть его была слишком легкой: он умер, глядя на море и широкий песчаный пляж, а не в какой-нибудь грязной дыре, захлебываясь криком…

Убить его оказалось так легко! Он до последнего ни о чем не подозревал. Так и не понял, за что поплатился. Это единственное, о чем я сожалею. Не о его смерти, нет – он сам виноват. Он сам себе убийца.

Как

же я его ненавижу! Ненавижу его надменность, его презрительную ухмылку и мертвые глаза… Он преступник, а не жертва.

Я не собираюсь раскаиваться в содеянном.

Убить его было правильным решением. Правильным и единственно возможным.

Он мертв…

Но остальные еще живы.

И это только начало.

Лена взяла трубку и, не глядя на высветившийся на экране номер, рявкнула:

– Да!

– Лоренцен, не могли бы вы зайти ко мне на минутку? – осведомился Иоахим Варнке, глава управления уголовной полиции. Несмотря на приторно-сладкий голос начальника, Лена сразу поняла: это не вопрос и не просьба.

– Буду у вас через пять минут, – холодно ответила она и положила трубку.

С тех пор, как Лене довелось поработать в составе оперативной группы под руководством Варнке, их отношения испортились. В Любеке тогда без вести пропал восьмилетний мальчик; несмотря на полномасштабные поиски, ребенка не нашли. По истечении четырех дней родители не получили требования о выкупе, и глава полицейского управления Варнке, который, вопреки обыкновению, лично возглавлял оперативную группу, приказал сосредоточить расследование на педофилах, живущих в Любеке и его окрестностях. Лена возразила, мол, слишком рано исключать родителей из списка подозреваемых, но Варнке ее и слушать не стал. Лена продолжила самостоятельно копать в этом направлении, но ее усилия ни к чему не привели. Без поддержки полицейского управления поймать родителей на расхождении в показаниях было нереально. Лена действовала осторожно, но кое-кто из коллег ее раскусил. Уже через несколько часов она сидела в кабинете Варнке. Все закончилось занесением выговора в личное дело и исключением Лены из расследования. Пропавшего мальчика до сих пор не нашли, оперативная группа продолжала уменьшаться – пока это дело не кануло в Лету.

Постучав, Лена вошла в кабинет Варнке.

– Присаживайтесь, – велел тот. – Вы ведь приехали с острова Амрум?

– Да, родилась там и выросла. Почему вы спрашиваете?

– Значит, вы хорошо знаете местность? – настойчиво продолжал Варнке.

– Я покинула остров сразу после школы, иначе не стояла бы сейчас перед вами. По крайней мере, в качестве старшего комиссара. Впрочем, вы же знакомы с моим… личным делом, – сказала Лена. Последние слова она выразительно подчеркнула.

Пропустив шпильку мимо ушей, Варнке продолжил допрос:

– Родственники на острове есть?

– Да, – в тон ему ответила Лена. Она не понимала, к чему этот странный разговор.

– Знаете детский приют, который находится в… – Варнке заглянул в бумаги. – В Нордорфе?

– Слышала о нем, но не более того.

– Значит, вы не состоите в родственных или дружеских отношениях с директором приюта? Его зовут Хайн Болен.

– Нет, уж простите, – слегка раздраженно сказала Лена. – Не могли бы вы объяснить, в чем дело?

– Не все сразу, госпожа старший комиссар. – Улыбка Варнке

погасла. – Согласно имеющимся у нас отчетам, две недели назад на пляже нашли труп Хайна Болена. Тело находилось в шезлонге. Наши коллеги из Амрума вызвали местного врача, который констатировал смерть от сердечного приступа. По его словам, покойный на протяжении многих лет наблюдался у него и жаловался на сердце. Врач выдал свидетельство о смерти, и дело были готовы закрыть и песком присыпать. – Варнке сухо рассмеялся. – К счастью, родственники настояли на вскрытии. Если в двух словах, то возникли сомнения в том, что смерть наступила от естественных причин. А потом наши амрумские коллеги вдруг решили квалифицировать дело как самоубийство. Но к тому времени тело попало в Киль, к нашим патологоанатомам. Вскрытие еще продолжается, но появились основания подозревать предумышленное убийство. Дело перешло под юрисдикцию вышестоящего органа, и полиция Фленсбурга обратилась за помощью к нам. Неофициально.

– Неофициально? – удивленно переспросила Лена.

– Как я уже сказал: вскрытие еще продолжается, у патологоанатома нет ничего конкретного, только подозрения.

– Какие?

Начальник уголовной полиции Варнке тяжело вздохнул: он прекрасно понимал, что Лену не купить на общие фразы.

– Об отравлении ядом. Тропическим ядом, как думает доктор Хенриксен. При попадании в организм этот яд довольно быстро разрушается, и доказать отравление практически невозможно. Однако доктор Хенриксен заметил в тканях изменения, которые, по его мнению, указывают на отравление. Он обратился в Институт тропической медицины в Гамбурге, но результаты придут очень нескоро. Судя по всему, мы имеем дело с неизвестным науке ядом. Я пообещал нашим фленсбургским коллегам, что пришлю своего человека, который ознакомится с делом на месте. К вам будет приставлен полицейский из Фленсбурга. Он окажет вам посильную помощь, у вас будет полная свобода действий.

С этими словами Варнке подтолкнул папку к Лене через стол.

– Здесь копии всех отчетов.

Лена мысленно застонала. Даже сложив два и два, она не понимала мотивов Варнке. Почему он выбрал именно ее, Лену? Явно не потому, что доверял ей больше, чем остальным. После того случая Лену хотели понизить до комиссара. Этого (или чего похуже) не случилось только благодаря заступничеству Энно Айльца, предшественника Варнке, который уже вышел в отставку. Но шуму тогда было…

– Вы не доверяете мне, – сказал Варнке. – И я вас прекрасно понимаю. Наши отношения несколько осложнились… Если можно так выразиться?

Вот теперь Лена окончательно перестала что-либо понимать. Варнке никогда раньше с ней так не разговаривал. Он казался искренним, что беспокоило еще сильнее. Что стоит за этим назначением?

– Пожалуй, – наконец сказала Лена.

– В детстве мама учила меня: в конфликте всегда виноваты двое.

Окинув начальника серьезным взглядом, Лена заметила:

– Ваша мама – очень мудрая женщина.

– О, да! К сожалению, я понял это слишком поздно. Что ж, ладно, – вздохнул Варнке и подтолкнул папку еще ближе к Лене. – Что думаете? Готовы заняться этим делом?

«Почему я ему не доверяю?» – подумала Лена. Что-то здесь было не так.

– Я не в том положении, чтобы отказываться, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал не слишком резко.

Варнке поднял брови.

– Какая… интересная формулировка. Однако в данном случае ваши слова не соответствуют действительности. Вы можете отказаться от дела, и никаких санкций не последует. Если хотите, могу пообещать вам это в письменном виде.

Лена взглянула на наручные часы.

– Я успеваю сесть на последний паром, он отправляется вечером. Амрумская полиция уже знает о моем прибытии?