Мертвые люди
Шрифт:
Более адекватно я стал воспринимать действительно, только когда увидел, знакомый блокпост перед поселением. Правда сильно видоизменённый. А именно, трое бойцов в полной выкладке, причем один из них целился в нас из автомата укрываясь за мешками с песком. Раньше даже чужаков так злобно не встречали. Что-то тут не так. Еще двое прятались за баррикадой из блоков.
Скинул скорость до минимума, пешеход быстрее идет. Через разбитое окно, донесся крик.
— Стоять руки на виду.
Я поставил машину на нейтралку, накатом еду, опустил воротник, меня тупо
— Мужики, я свой. Я Игорь.
— Стоять или стреляю, — блин он ведь серьезно. Да что тут творится.
Тормознул, машину чуть качнуло.
— Игорь, что за хрень? — встревоженно, спросил Рома.
— Ща выясню.
Открыл дверь, выскочил наружу, держа руки поднятыми.
— Парни у нас раненый, — к первому присоединился еще один оба целятся мне в грудь
— На колени, второй тоже вышел.
— Да какого? — волна раздражения подкинула в голову злобы, — вы, что там вообще охренели.
Первый махнул автоматом, бахнул выстрел, я дернулся, шею стрельнула, перед глазами все потемнело. Когда вернулась ясность в голову я лежал на асфальте. Причем пистолет в руке и нацелен на чокнутого постового. Второй отчего-то целиться в сторону.
— Вышел быстро или этому конец, — орет второй куда-то вправо.
— Сами ляжете следом, — это явно Рома, и когда он успел метнуться в канаву.
— Мужики, что происходит? Свяжитесь с Вячеславом Сергеевичем. Мы свои я Игорь Соколов. Мы свои.
— Кот выясни, — нехорошо так сказал первый, блин в Балаклаве и камуфляже городского типа, плюс разгрузка забита под завязку. Они что тут на осадном положении. Тогда чего их, троя, а не толпа с БТРом?
— Я встану? А то холодно лежать.
— Ничего не простудишься, — зло огрызнулся автоматчик.
Прошло, минут пять, как минимум, у меня все затекло, и руку потряхивало от изрядного напряжения, держать пистолет на весу, стало практически невозможно. Еще и шею ломило, так что казалось, боль разъела пол черепа.
Мужик с автоматом хмыкнул и кивнул, явно машинально соглашаясь с голосом в наушнике.
— Сказали вас должно быть пятеро.
— Должно, да не обязано, — тут же нахамил я.
— Где остальные?
— Погибли смертью храбрых, — я сам поразился, насколько правильно прозвучал голос, ни полутона на шутку, все предельно серьезно.
— Значит так. Или вы тут загораете еще часик. Пока приедет Вячеслав Сергеич и опознает вас. Или же сдаёте оружие и едете в центр и ждите там. Выбирай.
— Ром? — крикнул я.
— Хорошо, — отозвались справа, — у нас раненый, так что…
Я уронил пистолет, перекатился на бок, приложил голову на холодный асфальт, убирая напряжение с шеи. Потом почувствовал удар по руке, ПМ с грохотом отлетел к обочине, после меня жёстко перевернули на спину, и заломили руки.
— Уроды у меня шея болит, — взвыл я, чувствуя, как что-то холодное защёлкиваться на запястьях.
Кое-как повернул голову увидеть через дорожный просвет "мерса" как так же пеленают Рому.
— Тут еще один. Он мертвяк. Эти… мертвяка сюда везли…
— Суки он живой, — я взбрыкнул, получил удар по спине, — уроды он живой его срочно к доку надо. Вызовете Илону…
Внезапная вспышка боли и темнота.
Глава 6
— Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой, — процитировал я все что вспомнил из великого поэта, берясь за книгу Гоголя "Вечера на хуторе близ Диканьки".
Вроде и времени свободного много, и пишет человек крайне интересно, а вот не идет текст и все тут. Прочту страниц двадцать и снова откладываю. Наверное, чтение больших объёмов это не мое, а ведь раньше на форумах статьи и побольше размером одолевал. Открыл по закладке, прочел первый абзац и понял, что тупо перечисляю слова, не вникая в смысл. Нет, тут не книга виновата, а мое состояние. Нельзя читать классику, когда голова занята всякими мыслями и все больше тоскливыми, и безрадостными.
Встал с кровати, пружины противно скрипнули, неспешно натянул кеды, и обогнув столик, встал возле хоть и большого, но капитально зарешеченного окна. Не глядя, нащупал пачку сигарет, вынул одну, неспешно размял в пальцах. Не сегодня так завтра должны освободить, в этом меня заверили Яна со Славиком и сам Валерий Никифорович. Отпустили бы раньше, но Михалыч только вчера нормально смог разговаривать. Сегодня сверят наши показания и свобода.
Тоскливо вздохнув, придавил губами фильтр, взял зажигалку, теперь ее черед крутиться между пальцев. Вид за окном радовал хоть из пейзажа всего и было три тополя, лавка, да кусты, с редкими прохожими. Но как показала практика, внешний мир каким бы он не был, всегда привлекательнее, когда хода туда нет. И это я только три дня сижу под замком
Сам процесс ареста прошел жестко, парни на посту проявили чрезмерное рвение и инициативу. За что получили нагоняй в устной форме, мир может и наполнился смертью и жестокостью, но это не повод перегибать палку. Поначалу привели в какой-то подвал связали, но стоило приехать Славику, нормы содержания резко улучшились. Переместили в комнату четыре на четыре с кроватью, столом и шкафом, где я сейчас и нахожусь, и даже врача вызвали некого Егора Сенина. Тот констатировал легкое сотрясение и защемления нерва в области шеи. Выписал лекарства, спустя час их принесла Яна.
Она и пролила свет на все эти непонятные моменты. Если коротко, то за день до нашего возвращения, была попытка смены власти насильственным путем, с попыткой убийства всей нынешней политической верхушки. От подобного заявления, я не слабо так при фигел. Но все же сподобился задать вполне логичный вопрос.
— А мы то тут причем?
— Понимаешь, — Яна закусила нижнюю губу и чуть отвела глаза, — вы очень вовремя уехали и очень вовремя вернулись. И есть некие люди, считающие будто, вы знали про готовящийся переворот. И решили отсидеться в тишине и покое, а когда все закончилось вернулись и примкнуть к победителю.