Мертвые люди
Шрифт:
— Хреново. Лучше с зомби воевать, они тупые и прут на пролом, а эти стреляют в ответ. И знаешь, когда стреляют в тебя — это очень страшно, — я умолк, Михалыч похлопал меня по плечу и сел за парту, повернувшись в строну окна.
— Вы то, как справились? — поинтересовался я, продолжая контролировать свой участок.
— Что, придётся валить их, поняли сразу. Пытались позиции занять по выгоднее, ну и так притворились оленями тупорылыми, — спокойно ответил Петр.
— Я первому ваще мозг вынес… бах и нет урода, — влез в разговор Колян, — Ты понимаешь, я первый выстрелил. Сука. Он даже не понял, что случилось, — его явно понесло, адреналин и все такое.
— В окно смотри, — зло рыкнул Петр, — Ну а дальше само собой вышло.
Получил я свою дозу благодарности.
Вот — и первый бой, и первая смерть на моем счету. Что чувствую, да ничего, кроме желания жить в густо замешанном страхе. И пониманию — все сделал правильно, так и надо было поступить. Все банально до тошноты: или ты, или тебя. А кто ждет первого выстрела, тот и умирает первым, вот такая тавтология.
— И как это мы так, без потерь, — тихо проговорил я.
— А просто, — по-прежнему смотря в окно, ответил Петр на риторический вопрос, — ибо были готовы и немного тренировались, отрабатывая ситуацию.
Пять тренировок, и он хочет сказать, что мы подготовились?
— А теперь будем каждый день учиться стрелять. Ну и тактика. Поняли.
Мы почти дружно пробухтели "да". Он прав на все сто: без тренировок по стрельбе и тактики поведения, мы мясо с оружием.
Мысли витали вокруг сражения, первая битва, чтоб ее. И вот из этого вороха мыслей выскочила одна особо назойливая и малоприятная, и тут же слетела с языка.
— Нас заказали.
— Не понял. В смысле? — после небольшой паузы, отозвался Михалыч.
— Кто-то заказал нашу смерть.
— Хорош параноить, — съязвил Колян.
— Да пошел ты. Говорю вам, нас заказали.
— Поясни, — как всегда сдержано, попросил Петр.
Он уже привык к моим заскокам, пусть и не всегда оправданным, но, бывало, моя паранойя спасала нам если не жизнь, то точно нервные клетки и патроны.
— Вот смотри, мы ни разу с цыганами не пересекались, так, издалека пару раз виделись и все. И тут на тебе, приехали, в полном вооружении. Причем, что от нас брать? Мы же пустые. Оружие? Так у них его больше и лучше. Книги? Да не смешите вы мои пятки, они и так смешные. Получается риск совсем не оправданный.
— Отчего они тогда просто нас не расстреляли? — резонный вопрос от Петра, — а разговоры стали разговаривать?
— Да все просто: нас четверо, а они увидели только троих. Допустим, я сбежал. Так потом Главный их в землю всех укатает. Не оттого, конечно, что нас так любит, просто у него позиция — поселковых убивать нельзя.
— Засада?
— Где ее ставить? Ты сам до утра не знал каким маршрутом поедешь, плюс патрули. Тем если хоть померещится засада, расстреляют без суда и следствия. Поэтому их навели на нас в библиотеке, — фу, высказался, голова загудела от потока мыслей, — теперь надо понять кто и зачем.
— Не гони лошадей. Надо все обдумать как следует, — хладнокровно ответил Петр.
— Думайте, я свое мнение высказал.
Сарги подъехали минут через двадцать, на трех джипах в полной экипировке, ощетинились по периметру пулемётами, стоящих в кузовах, на турелях. Вызвали по рации, мы вышли, держа руки подальше от оружия, мужики при исполнении могут не так понять и стрельнуть, а там уже не остановишь и не объяснишь. Старший из них: бородатый, в черной разгрузке и при берете. Пнул труп, хмыкнул и пошел осматривать других.
— Лихо вы их, — скупо прокомментировал побоище старшой, — нас чего звали?
— Да чтобы мстители не удумали чего не хорошего, — проговорил Петр.
— Что, упустили кого-то, — сказал в укор.
— Так вышло.
— Хреново вышло, они, — он кивнул на тело, — мстить кинутся, это к попу не ходи, а в табор если наведаемся, то кроме детей да женщин никого не найдем. Ученые уже. Теперь ездий — оглядывайся.
Говорил он монотонным голосом, казалось, это беспокоит его не больше, чем восход солнца по утрам. То ли нахлебался досыта кровушки, то ли профессионал каких поискать.
— Ладно мужики, грузитесь, сопроводим куда скажете в лучшем виде, — а вот этого нам не надо. Мы лучше сами как-нибудь, место нашего склада не то, чтобы великая тайна, но каждого возить туда может вылезти боком. Проводят из города и ладно.
— Проведите до кольцевой развилки, а мы уже там сами как-нибудь, — Петр, похоже, думал так же.
— Ну-ну.
Закидали трофейные сумки в машины, стараясь сильно не звенеть, но старшой все равно просек что там, лицо преобразилось из сонно-ленивого в сосредоточено деловое. Он даже подходил пару раз, чтобы начать разговор, но слов так и не нашел. Ведь просто так не скажешь — покажи, что там, а можно и мне одну, за хлопоты. Трофеи, как-никак. Докидали книги, я захлопнул дверь. Николай все время дергался, доставал парня в камуфляже своей историей победы над злом. Сарг хмурился и под конец, на чистом мате, послал его пойти погулять, да ромашки пособирать. Я сел на пассажирское сидение "буса", ружье между ног зажал, держу двумя руками, словно кто-то может отобрать, так крепко, что костяшки побелели, а пальцы начали неметь. Твою же мать, когда мы отсюда уедем. Двигатель неохотно зарычал: он, когда холодный, всегда ленится, в новых моделях все нормально, а вот старые дёргаются да рычат. Глянул в окно и на секунду оторопел, на третьем этаже стояла женщина: коричневая кофта, хим завифка, на оплывшим лице очки в роговой оправе. Вот это преданность, даже после смерти пришла выполнять долг, труд учителя назвать работой, язык не поворачивался. Мелькнула мысль выйти и упокоить мертвяка, но сразу передумал. Пусть ходит, пусть стережёт.
Машина дернулась покатила по газону, мне показалась что старая училка машет рукой мол иди сюда, звонок прозвенел, пора грызть гранит науки. Я плотно зажмурился, досчитал до трех глянул на безмятежного Михалача, и снова перевел взгляд на окно. Нет никого. Померещилось?
С Саргами расстались, как и договаривались на кольцевой, при выезде из города мы ушли на право, они же поехали прямо. Только когда прибыли на склад расслабились, спокойно выдохнули и перестали держаться за оружие, словно только оно держала наши души в измученных телах. Витек выглядел еще более хмурый чем обычно, даже чайник не поставил. Пришлось самим, а точнее мне, Колян сидел в машине как пришибленный, на окрики толком не реагировал. Петр с Михалычем утащили сумки с оружием для инвентаризации. Поставил чайник на плиту, дождался свиста, заварил всем по кружкам, кому чай кому кофе, и полчаса отсидел в полном одиночестве впав в прострацию. Пока по рации не позвали. Блин совсем обленились, подойти тяжело, прям как в прошлой жизни. Помню доходило до абсурда звали в соседнею комнату по мобиле. Взял кружку с остывшим кофе пошел к мужикам.
В глубине склада на столе лежал целый арсенал. Два автомата Калашникова, не те, что я привык видеть в играх и фильмах с деревянным прикладом, а пластиковые. Причем один из них выглядел не совсем привычно. К ним два десятка магазинов, два помповых ружья, три ПМ. Под столом валялись сумки с патронами. Петр стоял с другой стороны опершись руками о стол, поджав губы, осматривал богатства. Если бы бандюги со всем этим добром вышли бы к нам, то мужики без слов стали бы стрелять, а так цыгани понадеялись, нас как лохов развести. Привычно с прошлой жизни. Михалыч сидел на полете из-под цемента (когда мы его грузили хоть убей не помню), крутил в руках кольт серебристого цвета, такие я видел в фильмах про ковбоев. На старика было приятно смотреть он глупо лыбился, смотря на оружие, словно женщина на колье за лям баксов. Тут и идиоту понятно, с этой игрушкой он не расстанется ни за какие коврижки. А если попробуешь отобрать, то зубов во рту явно уменьшиться, зато под глазами распухнет, и вообще будет больно и не комфортно.