Мертвые не умирают
Шрифт:
— Не сейчас, — мягко сказал он.
— Ну почему? — жеманно спросила Ольга.
— Давай как обычно — у меня, сегодня. Я не могу на работе. Все время что-то отвлекает.
— Хорошо, — согласилась Ольга и, поцеловав Макса, пошла к двери, соблазнительно покачивая бедрами.
Макс проводил ее глазами и, тяжело вздохнув, подошел к окну.
— Пора с этим кончать, — тихо сказал он.
Было непонятно, что он имел в виду: то ли Ольгу, то ли еще что-то, известное только ему.
Осень
Алексей открыл глаза и огляделся вокруг себя. Ему снова снились какие-то кошмары, и он почувствовал облегчение от того, что находится в своей собственной комнате и на своей кровати.
Он спустил ноги на пол и помотал головой. Жуть не проходила. Он никак не мог понять, что за человека он постоянно видит во сне. В то же время он был уверен в том, что знал его.
Алексей нашел под кроватью тапочки и, надев их, пошлепал на кухню ставить чайник.
Он занимал одну большую комнату в огромной коммунальной квартире в центре Тарасова, на Немецкой улице. Кроме него, здесь еще обитало семь семей, каждая из которых в той или иной степени мечтала выехать в отдельную квартиру. Было, правда, двое жильцов, которые не хотели переселения. К ним относились ровесница уходившего века баба Даша и беспробудный алкоголик дядя Гриша. Первая — потому что боялась умереть в одиночестве, а второй — потому что в отдельной квартире не у кого будет занять денег. Правда, в последнее время и в этой коммуналке желающих одолжить ему на хлеб насущный становилось все меньше. Главным спонсором дяди Гриши в этом смысле являлся Алексей. И на этой незатейливой основе у них завязалось что-то вроде дружбы.
Алексей Снегирев приехал в Тарасов недавно и на все имеющиеся у него сумму деньги купил эту комнату. Он был не женат, несмотря на свой возраст — ему было сорок лет. Плечистый, крепкий, мускулистый блондин с обаятельной улыбкой. Ко всему этому прилагалось еще неплохое знание некоторых видов восточных единоборств и уверенность в своих силах. То, чем он будет заниматься, Алексей уже выбрал. О том, что он пойдет устраиваться куда-то на работу, не могло быть и речи. Он привык работать сам на себя.
Снегирев вышел в коридор и тут же столкнулся с дядей Гришей. Собственно, тот давно уже поджидал соседа, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Вчера он явно перебрал, и с утра у него, что называется, горели трубы.
— Слушай, друг, — зашептал он, увидев выходящего Алексея, — полтинник до среды не дашь? Я отдам, точно отдам.
В глазах дяди Гриши виделось откровенное заискивание и подобострастность. Алексей был снисходителен к слабостям. Ни слова не говоря, он вернулся в свою комнату и через некоторое время появился в коридоре снова. Дядя Гриша буквально выхватил у Алексея купюру из руки и с невнятными словами благодарности тут же скрылся в дали коридора.
Алексей ухмыльнулся и пошел умываться. Дяде Грише он давал деньги совсем не от душевной доброты, а потому что знал — такие люди в его будущем бизнесе просто необходимы. Хотя бы в качестве источников информации. А в том, что дядя Гриша будет на него работать в этом качестве, Алексей не сомневался.
Лариса смотрела на приближающуюся милицейскую машину. Она продолжала держать в руке пистолет.
Она, как в замедленном кино, видела, как из машины выскочили трое парней в милицейской форме и устремились в ее сторону.
— Стоять! — услышала она.
Но она и не собиралась никуда бежать.
Подбежавшие оперы не очень-то церемонились. Сначала они отобрали пистолет, потом прислонили Ларису к стене дома и обыскали ее. Затем она почувствовала, как за спиной щелкнули наручники, и ей стало очень неудобно.
— Подождите, — наконец-то опомнилась она, — это не я!
— А кто же? — почти весело спросил один из оперативников.
— Иди, иди, в отделении разберемся, — подтолкнул ее в спину другой.
— Это случайно произошло, — насупившись, сказала Лариса.
— Угу, — тут же с готовностью подтвердил версию Ларисы первый «веселый» милиционер. — Иду это я так, иду, вдруг вижу — мужик бежит… И как начал приставать, а рядом, на асфальте…
— Тоже случайно, — уточнил второй.
— Да конечно же, случайно, — согласился первый, — лежал пистолет. Ну, я подняла его и стрельнула в мужика. Уж очень он прилипчивым оказался! Так?
— Не так, — довольно резко ответила Лариса.
— Да? — сделал удивленное лицо первый. — А как?
На его лице обнаружилась притворная заинтересованность в том, что же скажет застигнутая с поличным на месте преступления женщина.
— Никак. — Лариса отвернулась, решив не метать бисер перед свиньями.
Было понятно, что сейчас все равно ничего объяснить толком не удастся. Необходимо было попробовать встретиться с Олегом Карташовым, ее знакомым, с которым ее так много связывало. И вот уже тогда разобраться в том, что же в конце концов произошло.
— Никак, да? — снова вступил в разговор «веселый» мент. — Ну что ж, никак так никак.
Он достал рацию и, поднеся ее к своим губам, начал вещать невидимому собеседнику:
— На улице Кутякова обнаружен труп мужчины, вызывайте бригаду… Да, на Кутякова… Да, мы обнаружили, это Пятый говорит… Ну да, черт, на Ку-тя-ко-ва!
Отключив рацию, он вздохнул и вытер со лба пот.
— Вот дурацкая техника! — в сердцах воскликнул он. — Сейчас подъедут… Давай дамочку в салон. Мадам, прошу вас…
И с издевательской галантностью распахнул дверцу милицейского автомобиля перед Ларисой.
В другой ситуации Котова бы, наверное, улыбнулась, но сейчас у нее на это не хватило моральных сил. Она молча последовала приказу оперативника.
Через несколько минут на улицу с воем въехала машина, затем другая и третья. Из машин быстро выскакивали люди и подбегали к лежащему на асфальте трупу.
Лариса сидела в салоне и молча смотрела на всю эту суету. «Веселый» мент вместе со своим коллегой что-то рассказывал вновь прибывшим, при этом выразительно поглядывая в сторону Ларисы. Прикусив губу, она отвернулась. Наконец суета закончилась, и менты, которые задержали Ларису, тоже упаковались в салон.
— Поехали, в городской, — бросил один из них, влезая на переднее сиденье.