Мертвый город
Шрифт:
Так вот, в той эпической битве ДНД пыталась отжать гипермаркет у «курков», и у них опять ничего не вышло.
Может показаться — экие же балбесы, да? Что ни сделает дурак, всё получится не так! (с)
Нет, на самом деле там всё сложнее, чем кажется. У нас тут есть некая Тёмная Сторона, которая регулирует все отношения, позволяет или запрещает по своему усмотрения аннексии и экспансии…
Однако с этой Стороной мы столкнёмся чуть позже, а сейчас вернёмся к нашим баранам.
В общем, попытка штурма не удалась, но ДНД сумела напасть врасплох, и «курки» понесли немалые потери. Поэтому, собственно, битва при гипермаркете на Предмостной
Узнав от пацанов о переселении, Иван лично понаблюдал за объектом, сделал вывод, что это надолго, если не навсегда, и… тотчас же слил «дезу» ДНД. В методику углубляться не будем, хлопцы из ДНД — это горожане, они живут здесь с начала времён, и со многими из них Иван знаком с детства.
Суть «дезы» на все сто совпадает с логикой обстановки: у «курков» большие потери, не хватает народу для охраны и обороны гипермаркета, поэтому большую часть бойцов с хлебозавода перевели туда, а здесь оставили небольшой караул в составе отделения.
Таким образом, сейчас мы можем наблюдать результат этого импровизированного информационного вброса, а проще сказать — провокации: два десятка бойцов ДНД с наступлением сумерек засели в кустах у левой оконечности сквера и «пасут» хлебозавод. И теперь всё будет зависеть от того, что они там выпасли за ночь.
Если хлопцы из ДНД не просекли, что «курки» переехали (если в течение ночи не было массовых миграций между крайним домом жилого квартала и хлебозаводом), и решат, что противник действительно забрал большую часть контингента в гипермаркет, а здесь оставили всего лишь одно отделение…
Дальше, наверное, все и так догадались: вполне вероятно, что в таком случае ДНД нападёт на хлебозавод и попытается его отбить.
Прогноз такой: нападут либо на рассвете, либо к вечеру, в сумерках. Поэтому сидим и ждём. Если сейчас ничего не будет, возвращаемся домой, к сумеркам опять подтянемся сюда.
Почему не ночью? А для ночной работы у них ничего нет: ни специалистов такого уровня, ни подходящей экипировки, тех же приборов ночного видения. Это ведь в нормальном населенном пункте можно работать по ночи, когда двор хорошо освещён фонарями и в окнах горит свет. А ты попробуй сейчас разгляди, кто там и где, когда в складской подсобке горит тусклая керосинка и всё — никаких других источников света больше нет. Думаю, не стоит даже и говорить о «контроле за обстановкой». Бойцам ДНД сейчас проблематично определить, есть часовой снаружи, у склада, или нет, если только он (часовой) не курит и не разговаривает вслух в полный голос.
То есть в настоящий момент они «слепые», ничего не контролируют и ориентируются только по тем данным, которые получили при наблюдении в светлое время суток.
— Думаешь, по темноте не полезут?
— Да кто их знает… — Иван сомневается. — Не должны вроде, но… Дуракам закон не писан, могут напасть и ночью. Да чего гадать: подождём, посмотрим, что у них там получится…
Сидим.
Слушаем.
Нюхаем.
Ветер понемногу меняется и дует слева, наносит от сгоревшего квартала резкий запах гари. Сказал бы, «воняет палёной человечиной», но настаивать на такой формулировке не буду. Тут больше какой-то дрянной химией пахнет, поэтому такой резкий аромат.
Про пожары. Вроде бы засухи нет, зима на дворе, всё завалено снегом — и тем не менее Город активно горит. Все понаделали себе печек из чего придётся, отапливаются кто как может, так что о какой-либо пожарной безопасности даже и говорить не приходится. Удивительно и странно: кирпичные дома полыхают не хуже деревянных.
Сейчас уже и не вспомню, видел ли я в Москве живьём хотя бы один пожар. О пожарах я обычно узнавал из телевизора и то, как правило, о каких-то глобальных, с множественными жертвами и большой площадью возгорания. Да, и в таких сюжетах обычно под занавес показывали какого-нибудь бравого пожарного начальника (в каске и с мужественным закопчённым лицом), который уже рапортовал об успешном тушении и всяческих мерах по предотвращению.
В Городе не функционирует ни одно пожарное депо, поэтому любое возгорание — сугубо личная проблема возгоревшихся. Горожане с этой проблемой справляются из рук вон либо не справляются вовсе. Как-то уже образовалась нехорошая «традиция»: если не успели потушить отдельно взятую квартиру и занялась соседняя, то в итоге обычно выгорает дотла весь дом. Потом погорельцы вынуждены среди зимы искать себе убежище, и далеко не у всех это получается.
Нет, погреться пустить — не проблема.
Но, напомню, в Городе свирепствует голод. Понимаете, да? Они ведь практически голые, без запасов, без одеял, без сменной одежды, у них всё сгорело. Так что скверная шутка мирного времени «лишний рот хуже пистолета» — она теперь вроде как уже и не шутка вовсе.
Часа за полтора до рассвета с левой оконечности сквера в сторону ворот хлебозавода начинается движение.
То есть мы тут прилежались, присмотрелись, привыкли к шевелящимся сгусткам тьмы на краю сквера, которые регулярно мигрируют в тыл и обратно (представляете, эти балбесы отползают за кустики покурить и чёрт там знает что ещё поделать)…
И вдруг — раз-два, и эти сгустки организованно потекли к воротам!
— Мужики, гляньте — ЭТИ там поползли, что ли?! — первым движение заметил зоркий сокол Гена.
— Ох ты, мать твою… — огорчился Иван. — Точно, дуракам закон не писан… Так, ребята, приготовились. Как всё начнётся — рывок к забору. По прямой, кратчайшим путём.
Через пару минут у ворот разом вспыхивают несколько фонарей и тотчас же начинается стрельба.
— Ждём, когда все во двор втянутся! — взбудораженно уточняет Иван. — Нинок, ты в замыкании идёшь.
— Есть, — по-военному отвечает Нинель и, придвинувшись ко мне, обдаёт ухо жарким дыханием: — Ты смотри там, не лезь на рожон!
— Угу, обязательно…
Мы лежим, вжавшись в снег, лихорадочно раздёргиваем целлофановые пакеты на стволах и ждём, когда же они там все втянутся. Было бы славно, если бы они не втянулись, а организованно сдохли всей толпой, но чудес не бывает, всё в этом проклятом Городе приходится делать своими руками.
Вскоре фонари исчезают из виду, над забором начинают хаотично скакать световые столбики, а вся совокупная стрельба, если будет позволено так выразиться, перемещается во двор.
— Пошли! — командует Иван.