Мёртвый космос: Мученик
Шрифт:
В конечном итоге вы должны будете начать с нового начала.
— Что это значит?
Вы станете одним целым и потеряете себя.
Он вернулся обратно на поверхность, чувствуя себя ещё в большем замешательстве, чем раньше. Он подумал, что, возможно, верующие были правы. Что Обелиск был чем-то божественным. Он размышлял: А что, если это маяк для инопланетной расы, нечто, что призовёт их к нам, предвестник нашей
Нет, он был не из тех людей, которые так легко поддаются вере. Он не знал, верит ли он в Бога, но к организованной религии он уж точно доверия не питает.
Однажды поздним вечером, когда он уже готовился ко сну, а Ады нигде не было видно — вероятно, скрывалась от него — раздался стук в дверь. Он подошёл к двери.
— Кто там? — спросил он.
— Филд, — ответил голос за дверью. — Впусти меня.
Филд? Что ему от меня нужно? Они не очень ладили ещё с того момента, как впервые попали на плавающий комплекс.
Когда он открыл дверь, то обнаружил Филда в окружении ещё двенадцати человек.
— Что это? — спросил Альтман, увидев их.
— Нам нужно поговорить с тобой, — сказал Филд. — Пожалуйста, позволь нам войти.
Не зная, что ещё сделать, Альтман впустил их. Один за другим они торжественно зашагали внутрь, останавливаясь в выбранном месте или садясь на кровать, заполняя комнату.
— Мы пришли к тебе, чтобы просить возглавить нас, — сказал Филд.
— Возглавить вас? Возглавить вас для какой цели?
— Ты видел его, — сказал кто-то из толпы, Альтман даже не заметил, кто.
— Видел кого?
— Обелиск, — сказал Филд. — Ты провёл возле него столько времени, как никто другой. Мы знаем, что произошло в подводной лодке. Когда он убил остальных, то оставил тебя в живых. Мы также знаем, что он разговаривает с тобой. Ты был избран.
— Как вы узнали, что произошло в подводной лодке? — спросил Альтман.
— У нас есть собратья не только среди обычного населения, — сказал Филд. — Среди нас есть много приближённых к Маркову. Ты понимаешь больше, чем кто-либо. Ты должен вести нас. Ты наш пророк. Такова воля Обелиска.
— Позвольте мне уточнить, — сказал Альтман. — Вы хотите, чтобы я повёл вас, как пророк вашей религии?
Ропот согласия трепетом донёсся от них. Для Альтмана время, казалось, приобрело мучительно медленный ход. Он попятился назад, пока не упёрся в стену.
— Это Ада надоумила вас на это? — спросил он.
— Пожалуйста, — сказал Филд. — Скажи нам, что делать.
— Ни за что, — ответил Альтман.
Рокот недовольства зазвучал из толпы.
— Разве мы недостойны? — спросил Филд. — Что мы должны сделать, чтобы быть достойными?
— Вы мне нравились больше, когда всё, что вы делали — это сидели за своим столом в течение восьми часов в день, — сказал Альтман. — И вы не совсем мне нравитесь теперь.
— Ты должен возглавить нас, — сказал Филд. — Ты не можешь покинуть нас.
— Я не верю в это дерьмо, которым вы занимаетесь, — сказал Альтман.
Они уставились на него, изумлённые. Когда он посмотрел обратно на Филда, то увидел лукавое выражение его физиономии, обрушившееся на его собственное лицо.
— Это испытание, — сказал Филд. — Он испытывает нас.
— Я не испытываю вас, — спокойно ответил Альтман.
Филд улыбнулся.
— Мы поняли, — сказал он. — Время ещё не пришло. Мы будем наблюдать и ждать. Когда наступит час, мы будем готовы прийти на твою сторону.
— Я говорю ещё раз, — сказал Альтман. — Я не верующий.
— Но ты будешь им, — сказал Филд. — Я знаю. Ты можешь быть сопротивляющимся пророком, но всё же ты пророк. Я видел это в своём видении.
— Время ещё не пришло, — сказал Альтман. — Выметайтесь к чёрту.
Один за другим они направились к выходу, каждый, останавливаясь, чтобы прислонить свою ладонь к его руке, или пожать её, прикасаясь к нему, как если бы он был каким-то талисманом удачи. У Альтмана по телу пробежали мурашки.
46
Он наблюдал из батискафа, как роботизированная техника заканчивала подсоединять Обелиск к тросам. Он покоился здесь перед ним, связан и переплетён, но всё ещё почему-то завораживающий, несмотря на металлическую сетку, покрывающую его. Вот она причина моих проблем, размышлял он. И теперь мои проблемы будут только усугубляться.
Зависнув в пяти метрах над Обелиском, он наблюдал, как натягивался большой трос, описывая дугу и устремляясь вверх в темноту, к находящемуся выше судну. MROV-ы откопали основание Обелиска, но сдвинется ли он с места, предвидеть было нельзя. В некоторой степени Альтман надеялся, чтобы он никуда и не сдвинулся. Он затаил дыхание. Обелиск порядочно просел в сети, и на мгновение он подумал, что она не выдержит. Сеть заскрипела и медленно закачалась во тьме, Обелиск оторвался от земли, издав громкий скрежет, который странно искажался водой, и начал подниматься.
Он последовал за ним, передавая сообщения и корректировки на серию подводных лодок, которые, в свою очередь, ретранслировали их вверх на поверхность. При поднятии, Обелиск начало закручивать: вода, как и следовало ожидать, обтекала вокруг двух его спиралей, заставляя Обелиск вращаться и создавая невидимый вихрь на его пройденном пути. Это может, понял Альтман, вскоре стать проблемой, потому что так спутаются тросы. Поэтому он снизил темп буксировки до черепашьего хода и она прекратилась. Спустя некоторое время, Обелиск двигался правильно, поднимаясь медленно, но прямо вверх.