Мертвый шар
Шрифт:
А дело было вот в чем. Как известно, министерства разных стран обожают дружить. Для чего направляют лучших специалистов для обмена опытом. Что и случилось. Получив шар из канцелярии Министерства внутренних дел, чиновники Врачебно-санитарного комитета ударили им в Департамент полиции. Департамент полиции загнал шар в городскую управу, городская управа дала штос одному из полицеймейстеров, а тот метким ударом отправил шар в 4-й участок Казанской части. Приставу деваться было некуда, свободных лунок не осталось. Но оставалась последняя надежда.
– Официальное
Барышня выложила бумагу.
– Позвольте ходатайство Министерства иностранных дел…
И это ему предоставили.
– Мне, право, неловко, но нельзя без ходатайства Министерства внутренних дел…
И оно, к несчастью, имелось.
– Хотелось бы взглянуть на рекомендательное письмо от вашего начальства…
Что за напасть! И это имелось. Сразу видно: мерзавка уже походила по кругам российского бюрократического ада.
– Великолепно… – совсем пал духом Желудь. – А паспорт с отметкой о пересечении границы и регистрации в паспортном столе Петербурга?
Из сумочки явился последний убийственный аргумент. Пристав сдался. Развернув гостеприимство по полной, сообщил, что сердечно рад такому визиту и всей душой хотел бы помочь, да вот беда: чиновников совсем нет, столько дел, столько дел. Впрочем…
Тут Желудю пришла светлая мысль, что следовало отметить в календаре как редкий праздник. А ведь имеется в его команде некий чиновник, как раз удобнее не придумаешь. И дерзок, и своенравен, и прыток, и выскочка, и правил неписаных не признает, и что хуже всего – умен, собака, и везуч: умеет ловить настоящих убийц. Того глядишь, обскачет самого. Вот кому можно доставить удовольствие.
Савелий Игнатьевич приободрился и метким ударом от двух бортов загнал шар в последнюю лузу.
10
Нил Нилыч терпеливо выжидал. Но чиновник полиции обладал прямо-таки железным терпением. А еще взгляд этакий многозначительный.
– Уж не меня ли имеете в виду?
Родион благодарно хмыкнул.
– Ну, знаете!.. Позвольте, может быть, еще и подозреваете?
– Для этого нет веских причин, ни одного факта или мотива. Но логика такого не исключает.
– Ну, спасибо… – красавец-бильярдист надул губки. – Вот, значит, как…
– Не обижайтесь, Нил Нилыч, – сказал Ванзаров, присаживаясь на уголок бильярдного стола и тут же подскакивая, осознав, какое святотатство совершил. – Я же не сказал, что глаз вырвали вы и себе же подбросили.
– Спасибо и на том.
– Давайте зададим простые вопросы и найдем простые ответы.
Бородин был не против, наконец сообразив, что невежливо держать гостя на ногах.
– Начнем с того, что допустим: появление глаза не шутка, не случайность и не розыгрыш, – сказал Родион, утопая внутри мягкого кресла.
– Допустим это, – согласился утонувший напротив Нил.
– Тогда надо признать: это знак, вернее, предупреждение. Возражения?
– Их нет. Срезали как надо.
– Тогда неизбежный вопрос: от чего предостерегают?
– Верите: понятия не имею.
– Верить не буду. Попробуем найти аналогию. Например, в тюрьмах оторванный глаз собаки или кошки коллеги присылают болтливым арестантам, как бы предупреждая: мы все знаем, тебя ждет месть. В тюрьмах бывали?
– Бог миловал, – нервно усмехнулся Бородин.
– Ну, не зарекайтесь… Если у вас нет знакомств или дел с уголовным миром, остается ваша обыденная жизнь. И тут мне в голову приходит одна цитата…
– Я сам об этом подумал, – опередил Нил: – «И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его…» [4] В лузе?
– Кроме бильярда, какие соблазны или грехи можете предложить? Быть откровенным – в ваших же интересах. Иначе вряд ли смогу вам помочь. Так что не стесняйтесь. Как на исповеди или врачебном приеме.
4
Евангелие от Марка 9:47.
Невзначай глянув на двери, которые Родиону были недоступны, Нил Нилыч переместил тело в положение более приемлемое для интимного разговора:
– Только между нами…
– Можете не сомневаться.
– Женский пол…
– Что-что?
– Пожалуйста, потише… Характер у меня – не знаю в кого пошел. Папенька, между прочим, был самых строгих на это дело взглядов. А я просто не могу ничего с собой поделать. Все время тянет. Вот уже скоро полвека, а сил столько, что остановиться не могу. Надеюсь, вы человек широких взглядов на отношения полов?
– Конечно, широких, с косую сажень, не меньше, – спокойно ответил Родион. На самом деле было в этих взглядах не так уж и широко, прямо скажем – узковато, но признаваться в такой момент ни к чему.
– Тогда меня понимаете… Больше грехов нет.
– Остается вспомнить, кого из почтенных мужей осчастливили рогами.
Нил Нилыч совсем смутился, покряхтел и перешел на шепот:
– Вспоминать нечего… Предпочитаю только женщин, как бы сказать…
– Проституток? – подсказал Ванзаров.
– Вот именно. С ними честно и просто. Плачу и получаю что надо. И потом, не надо расплачиваться нервами. Дешевле выходит, чем с порядочными барышнями, поверьте мне. Да и пошалить всегда можно, заняться разными забавами. И бояться не надо чего-нибудь сболтнуть сгоряча. А то ведь некоторые тонкие натуры от слова «член» в обморок падают.
– Потому и не женились?
– Ну что вы! Одно к другому не имеет решительно никакого отношения… Желания мои были искренни, и матушке избранницы нравились, но в последний момент что-то такое происходило, что и объяснить нельзя… Прямо недуг Подколесина. Не могу, и все! Да и как подумаю, что надо оставить эту милую и славную жизнь с матушкой и нянечкой, что появится здесь еще женщина, да как они поладят, да как я привыкну… В общем, давал деру в кусты. Формального предложения не делал. Чистый туш.