Мерзавец на порше
Шрифт:
– Я сейчас прибью тебя, идиот! – кричу я и с кулаками набрасываюсь на Беркутова, но папа хватает меня за руки: «Успокойся, пойдём, поговорим».
Оставив ухмыляющегося Игоря на кухне, мы выходим в коридор,
– Лера, прошу тебя, не веди себя так с Игорем, я его должник, и он может что угодно со мной сделать, – шёпотом говорит папа, боязливо оглядываясь на закрытую кухонную дверь. – Мне просто больше ничего не остаётся, как отдать тебя за долги.
– Папа, но ведь сейчас двадцать первый век! Какое ещё «что угодно сделать»?
– Пойми, дочка, у него связи, в том числе в милиции. Если не сделаешь, как он скажет, мы потеряем всё – дом, машину, да он всё до последней копейки может у нас забрать!
– Пап, ну ты чего, сейчас же не девяностые, – я до сих пор не верю в то, что говорит мне отец.
– Может и не девяностые, но связи у отца этого болвана были ого-го какие, и, если он ими воспользуется – нам с тобой крышка. Поэтому прошу тебя, подыграй ему, сделай как он хочет. Не думаю, что он настолько бессовестный, что захочет от тебя чего-то, что ты не сможешь ему дать!
– Пап, ты в своём уме? А если он захочет, чтобы я с ним переспала? Мне что, нужно будет в постель к нему прыгнуть? – возмущаюсь я. – Он же ненормальный, мало ли чего он там захочет!
– Прости, дочка, но у нас нет другого выхода, – папа ещё ниже опускает голову. – Я слишком много должен. Пожалуйста, согласись.
– Согласиться целый год выполнять прихоти этого придурка? Ну уж нет, обойдётся! – я возмущённо встряхиваю мокрыми волосами.
– Я прошу тебя. Иначе мы останемся без всего, – папа хватает меня за руки, заглядывает в глаза.
– Хорошо, – я выдёргиваю свои руки из папиных и разворачиваюсь в сторону кухни.
– Спасибо, дочка, – тихо говорит мне вслед папа.
Мы возвращаемся на кухню, и я мрачно говорю Игорю, что согласна на его дурацкие условия.
– А знаете, пока вас не было, я тут кое-что получше придумал. Давай ты отдашь мне за папочкины долги свою девственность! – ухмыляется Игорь.
– Девственность? Какую такую девственность? – делаю я непонимающие круглые глаза. – Мы в двадцать первом веке живём, девственниц моего возраста днём с огнём не сыщешь!
– Так ты не девственница? – разочарованно протягивает Беркутов.
– Ну да, не девственница я, и что ты мне сделаешь? – я ставлю руки в боки и с вызовом смотрю на этого мерзавца.
– Поверь, я найду, чем тебя занять. И лучше бы тебе было оказаться девственницей – обошлась бы меньшей кровью, ха-ха. А так будешь на протяжении года моей личной рабыней. Будешь доступна в любое время суток, захочу устрицами полакомиться – прибежишь, погуглишь, и будешь мне готовить, захочу в три часа ночи пьяным домой вернуться – поедешь меня забирать. Права есть?
– Есть, – недовольно бурчу я.
– Вот и отлично, – потирает руки Игорь. – А если разобьёшь мою машину – будешь ещё
– В договоре? Ты ещё и договор составил? – мне снова хочется наброситься на этого мерзавца с кулаками.
– А ты как думала? Конечно, мы же деловые люди, на экономистов учимся, – издевается надо мной Игорь. – Давай, переодевайся, и пойдём ко мне, подпишешь.
– Меня и мой халат вполне устраивает, – я скрещиваю руки на груди. – Давай, пошли уже, посмотрим твой договор.
– Ну, если хочешь в халате, иди в халате, как-никак, теперь мы не чужие друг другу люди, – разводит руками мерзкий мажор, и выходит из кухни. Обувается в коридоре, и мы выходим на улицу.
Пока мы идём к дому Игоря, я обдумываю сложившуюся ситуацию.
Готовить устрицы? Возить пьяного? К счастью, Игорь оказался парнем с бедной фантазией, так что мне нечего бояться. Ну, побуду его поварихой и водителем, с меня не убудет. Зато этот придурок простит папины долги.
Хорошо, что мерзкий тип поверил в то, что я не девственница, не представляю, что бы я делала, если бы он всерьёз решил со мной переспать. Наверное, снова показала бы ему средний палец, потому что мой первый раз случится с любимым человеком, а не с каким-то зарвавшимся мажором.
– Прошу, – Игорь открывает передо мной дверь своего особняка, и я захожу внутрь.
Домик мажора оказывается очень стильным – проходя мимо кухни, отмечаю классную барную стойку из чёрного мрамора, а лестница, ведущая на второй этаж навевает мысли об Эрмитаже. Вслед за Игорем захожу в одну из комнат второго этажа, по-видимому, кабинет, мажор пафосно усаживается за стол, закинув на него ноги, и указывает мне на стул напротив. Сажусь, мерзавец носком ботинка пододвигает к моему краю стола договор, и я начинаю читать.
Беркутов и правда оказался ненормальным – не поленился обратиться к юристу, чтобы составить эту бредовую бумажку, не думаю, что он сам всё это написал. В договоре прописано всё, что только можно – и моё наказание в случае невыполнения условий, и мои многочисленные обязанности. А ещё то, что если я на протяжении года буду выполнять все прихоти Беркутова И.И., долги моего отца Ковалёва А. Ю. будут навсегда прощены и забыты.
– Быть доступной в любое время суток? А если у меня телефон разрядится? – я поправляю халатик и закидываю ногу на ногу.
– Смотри десятый пункт, за несоблюдение договора срок твоего рабства увеличивается на год, – ухмыляется Беркутов. – Та что в твоих интересах следить за тем, чтобы твой телефон был всегда заряжен.
– А если тебе вздумается использовать меня как водителя, а я буду пьяной? – не сдаюсь я.
– Ну что ж, будешь вести машину пьяной на свой страх и риск. И не забывай – разобьёшь мою любимую тачку, будешь наслаждаться своим рабством в два раза дольше, – в карих глазах Игоря пляшут насмешливые искорки.