Месопотамский демон
Шрифт:
Разожгли камин, накрыли стол. Среди бутылок и тарелок с закусками стоял Пацуцу , подчеркивая нелепость ситуации.
В сотый раз доктор проклинал свою неосмотрительность и покойного Цаплина, втянувшего его в неприятности.
– Что мне с ним делать? – спросил он, кивая в сторону выкрашенного в темно-коричневый цвет демона.
– Держать при себе, – серьезно ответила Амалия. – Желательно везде и всюду. А ночью ставить у изголовья.
– Господи! – простонал он. – Я схожу с ума или мне кажется?
Перед его глазами внезапно возникло бледное, запрокинутое
А Пацуцу злорадно ухмылялся…
Прошел год. В последних числах декабря в Гавриловке снова разыгралась метель.
Амалия смотрела в окно и переживала дежавю – у калитки остановился человек. На этот раз – не доктор Витошин.
Незнакомец представился Ильей Щербаковым. Рослый, видный мужчина, хорошо одетый.
– Я к знакомым ехал… в гости. Заблудился. Машина в снегу застряла, одному мне ее не вытащить, а службы специальной здесь нет. Дорога пустынная, начинает темнеть. На улице только в вашем доме свет горит. Пустите переночевать? Я документы могу показать…
– Не надо, – вздохнула Амалия. – Входите. Я ужинать собираюсь – присоединяйтесь.
После второй рюмки коньяка гость оттаял, повеселел, даже пробовал шутить.
– Вы одна живете в такой глуши? Не боитесь?
– У меня надежный охранник, – без улыбки сказала она и указала в сторону камина. – Его зовут Пацуцу .
На каминной полке стояла темно-коричневая фигурка уродливого существа с крыльями и отталкивающей гримасой на сморщенном личике.
Месопотамский демон не давал Амалии покоя. Изо дня в день, глядя на него, она задавалась вопросом: как могло случиться, что Витошин оставил фигурку, не взял ее с собой?
– Я купила Пацуцу в подарок одному человеку… – задумчиво произнесла Амалия. – А он забыл его здесь. Ужасно!
– Ничего, заберет.
– Теперь уже нет. Тот человек… умер. Поднимался к себе в квартиру, а лифт остановился между этажами, – ни туда ни сюда. Человек скончался от сердечного приступа: он боялся замкнутого пространства, начинал задыхаться и все такое. Зря он не взял с собой Пацуцу .
У гостя пропал аппетит. Он прожевал кусочек шницеля и отложил вилку.
– Гм-мм-м… извините, я не хотел вас расстраивать.
– Поможете мне украсить елку? – спросила она. – Ящик с игрушками и гирлянда – в кладовке. Я не люблю спускаться в подвал.
– Конечно. Куда идти? Командуйте.
Господин Щербаков совершенно не жалел, что заглянул на огонек к этой прелестной загадочной женщине. Ему вдруг захотелось ей понравиться.
Через час елка уже стояла посредине гостиной, вся в шарах, блестках и бусах. Илья возился с гирляндой: пришлось заменить пару лампочек. Амалия, доставая со дна ящика Деда Мороза и Снегурочку, наткнулась на что-то твердое, завернутое в слой ваты. Что это? Какая-то грязная коробка… фу! Откуда она тут взялась?
– Илья, вы можете открыть?
Гость с трудом справился с ржавой крышкой – внутри коробки лежали «драгоценности княгини Юсуповой»: нитка фальшивого жемчуга, вычурные броши
– Фамильные украшения? – усмехнулся господин Щербаков. – Бабушкино наследство?
В памяти Амалии промелькнули события годичной давности: сумка Витошина в прихожей… доктор выносит ящик от елочных игрушек, спускается в подвал… «Каков негодяй! Он подсунул злополучную коробку мне тайком, ни словом не обмолвившись! – догадалась Амалия. – Стоп. Как она к нему попала? Неужели…»
– Это Петр убил Цаплина… – прошептала она. – И привез коробку сюда. Спрятал до лучших времен. Я же сама порекомендовала от нее избавиться! Вот почему ему не нужен был Пацуцу ! Доктор решил оставить фигурку здесь – на всякий случай. Какая трогательная забота…
– Что? – не расслышал гость.
Он с живым интересом высыпал покрытые грязным налетом побрякушки на ковер, хмыкнул. Из колье вывалился камень, самый крупный из оставшихся четырех: простенькую оправу изъела сырость… или время.
«Зачем Витошину было убивать приятеля? – напряженно размышляла Амалия. – Он прекрасно разбирался в украшениях и не мог принять эту рухлядь за настоящие драгоценности. Бес попутал! Или осуществилось проклятие несчастной самоубийцы?»
Щербаков тем временем протер камень и поднес к свету – густое сине-зеленое сияние лениво пробудилось, вспыхнуло и замерло в его темной глубине. Невероятно! Рука гостя дрогнула.
– О-о! Черт меня забери, если это… не природный южноамериканский изумруд! – воскликнул он. – Это ж надо додуматься?! Камни, похоже, окунули в жидкий воск, потом вставили в поломанную железную оправу и перемешали с другими копеечными безделушками! Отличный способ спрятать ценную вещь!
– Новогодняя шутка? – спросила Амалия. – Не смешно.
– Я не шучу. Один этот изумруд – целое состояние. А тут их еще… три… – Он наскоро протер остальные камни. – Нет, пардон… два. Один – стекляшка. Ну и бабушка у вас была, госпожа Амалия! Редкостной смекалкой обладала…
Илья балагурил, скрывая изумление и растерянность. Как это все понимать? Должно быть, он задремал в машине и видит сон.
Она его не слушала. «Петр не мог ошибиться. Он вырос среди золота и камней. А он и не ошибся! Потому и убил Цаплина… потому и лгал… потому и спрятал коробку на дне ящика от игрушек. Надеялся забрать, когда все утихнет. Как же я не заметила этой коробки, когда в прошлом году разбирала елку? Хотя… все мои мысли были заняты скорой нелепой смертью доктора. Что его постигло? Возмездие или проклятие?»
– Вы что, ювелир? – подняла она глаза на Илью.
– Я торгую драгоценными и поделочными камнями. Фирма «Голконда»… слышали? Мое детище.
Амалия отрицательно покачала головой.
За окном до жути тоскливо взвыла метель, ударила снегом в окно, толкнула приоткрытую створку, снежным облаком влетела в комнату, коснулась Пацуцу и рассыпалась, тая на лету, осела на ковер, окропив холодными слезами сокровища из железной коробки…