Месс-менд. Части I и II
Шрифт:
— Посыльный, — произнесла Катя Ивановна, — вы не знаете, где находятся пароходы, справочные кассы, и куда надо сесть, чтоб поехать в Россию?
— Пустое дело, м-ам, — ответил, густо закашлявшись, посыльный, — идите себе домой и садитесь, куда хотите. А я с вашего позволения выхлопочу вам билет и занесу на дом. Так и запомните, посыльный номер 7.
— Неужели вы это сделаете? Но видите ли, в чем дело, у меня вышли контры с моим мужем. Я хочу поехать на пароходе «Амелия» вместе с мистрисс Дебошир. Вы можете взять мне билет на «Амелию»?
— Легче, чем плюнуть, м-ам.
— Ну, так возьмите. Вот вам деньги. Вот вам документы. И знаете что? Занесите мне билет не домой, а прямо к мистрисс Дебошир, Ровен-Квер, 10.
— Завтра утречком, м-ам, все получите в полном порядке.
Катя Ивановна, в восторге от своего плана, вынула блокнот, карандаш и конверт и энергически повернула посыльного спиной к себе.
— Номер 7, я на вас облокочусь на минутку… Вот так. Мне хочется написать письмо мужу.
Она вывела кривыми буквами на спине посыльного:
«Василов! Ты нуждаешься в уроке и потому вот тебе мои собственные инкрустации: я еду на «Амелии» с мистрисс Дебошир. Домой больше не вернусь. Уложи все мои вещи, лиловое платье и ноты для пения. Надеюсь, ты тоже поедешь на «Амелии», в противном случае мы встретимся на пристани в Кронштадте. Твоя жена
— Вот, — сказала она, — несите это письмо наверх, прямо по адресу. Бросьте ему письмо на кровать и бегом обратно. На все его вопросы — гробовое молчание. Поняли?
— Как не понять, м-ам, — ухмыльнулся посыльный. Он поглядел, как веселая дама, распустив над головой зонтик, помчалась по направлению к Ровен-Кверу, а сам пробежал глазами доставшееся ему письмо. Потом он взглянул на адрес, покачал головой и отправился с письмом наверх. Добудившись Василова, он сунул ему письмо в руку и, не отвечая на вопросы, сбежал вниз.
До сих пор посыльный Джонс, старый посыльный этого района, действовал, как ему было приказано. Очутившись на улице, он проявил неожиданную самостоятельность, а именно: он дошел до водосточной ямы, оглянулся вокруг и исчез в яме с быстротой крысы. Темный, мокрый проход вывел его сперва на каменную лестницу, потом на станцию подземной дороги. Джонс выбрал минуту и вскочил в узкую щель между железными обшивками вагона: он был в купе между уборной и топкой, не подлежащем оплате.
Честный Джонс сделал несколько пересадок, снова углубился в подземный ход, вымок, выпачкался, растрепал свою бороду, но добрался-таки до жаркого местечка под самой кухней «Патрицианы», где сидел в цилиндре и с гуттаперчевыми трубками на ушах водопроводчик Ван-Гоп.
— Менд-месс, — запыхавшись, проговорил посыльный.
— Месс-менд, — ответил Ван-Гоп, — это ты, Джонс? Ну что новенького?
— Жена Василова поручила мне купить ей билет на «Амелию». Она, видишь ли, желает ехать самостоятельно. Завтра утром я должен доставить ей билет и документы по адресу ее подруги.
— Ладно, Джонс, делай свое дело. Я все передам Мику. Да смотри, Джонс, не случилось бы чего с Василовым. Поставь своих ребят по всем углам, охраняйте его пуще глаза, покуда не попадет на пароходные мостки. Клади сюда бумаги.
Посыльный Джонс, послюнив карандаш, набросал подробное донесение всего, что случилось с ним утром, прибавил на память копию письма Кати Ивановны, сложил все это возле Ван-Гопа и быстро выскочил из цилиндра, через стену, прямо за угол «Патрицианы», где помещалась касса пароходного, железнодорожного и авиасообщения.
Товарищ Василов между тем не без досады прочитал записку своей жены. Он знал, что легче найти квадратуру круга, чем совпасть с намерениями своей супруги, а потому махнул рукой и занялся укладкой. Василов был стройный и ловкий человек с бритым лицом, успевшим значительно американизироваться за пятнадцатилетнее пребывание в Америке. Кроме партийной деятельности, он был отличным инженером и ехал теперь на родину с мандатом в кармане и горячим желанием работать на русских заводах и фабриках. Сложив кой-как в чемодан многочисленные тряпки, лиловое платье и ноты Кати Ивановны, он разместил по карманам свои собственные бумаги, сунул туда же полученное только что послание, взял шляпу и отправился покупать себе билет второго класса на пароход «Торпеду», отбывавший через три дня в Европу.
Глава шестнадцатая
Приятное знакомство
Опустелый подъезд, где разговаривали Джонс и Катя Ивановна, был таковым лишь на первый взгляд. Не успели они разойтись в разные стороны, как из-за вешалки вынырнул невысокий, смуглый человек в костюме с блестящими пуговицами. Он зашел в будку автоматического телефона, назвал неразборчивый номер и, когда его соединили, шепотом сообщил какой-то Нетти, что «ей придется купить себе новую шляпку». Только всего и было сказано, и ровнешенько ничего больше. Неизвестно, в какой связи было это с дальнейшими событиями, но только Катя Ивановна, не дойдя еще до жилища мистрисс Дебошир, почувствовала внезапное желание отдохнуть.
Она оглянулась вокруг и увидела, что неподалеку, в маленьком и пустынном сквере, стоит одинокая скамейка. Дойдя до нее, Катя Ивановна хрустнула пальчиками, откинула голову и зевнула несколько раз с непонятным утомлением. Солнца на небе не было, глаза ее никогда не болели, но тем не менее ей казалось, что перед ней прыгает что-то вроде красного солнечного пятнышка.
— Странно, — сказала себе упрямая дама, — в высшей степени странно. Я хочу спать, хотя я не имею намерения спать. Это мне не нравится.
Через сквер проходил между тем какой-то среднего роста человек, щегольски одетый, задумчивый, можно даже сказать — грустный. Руки его, со слегка опухшими сочленениями, висели безжизненно, глаза были впалые, унылые, тоскующие, как у горького пьяницы, на время принужденного быть трезвым. Под носом стояли редкие кошачьи усы.
Он опустился на скамейку возле нее, глубоко вздохнул и закрыл лицо руками.
Катя Ивановна почувствовала странное сердцебиение.
Незнакомец вздохнул еще раз и прошептал: