Мессиории. Эллинлив (СИ)
Шрифт:
– Ты либо смелая, либо безумная, либо невероятно глупая. Но как по мне, все это - одно и то же. Не зли меня, иначе умрешь медленной и страшной смертью.
Но Энни вошла в кураж, играя роль бесстрашной. И злость, которою разожгла в ней Аконит, отлично помогает ей в этом.
– Да-да, я поняла. Не повторяйся, - бросила она, продолжая давить.
– Так в чем же дело? Во власти и богатстве? Ради этого можно простить убийство своих близких? Или ты сама убила их, по приказу Рашдельгара Бессмертного?
Энни видит, как напряжение и гнев возрастают
– Отравила ядом, чтобы смерть их была быстрой. Но почему яд? Орудие подлых и никчемных личностей. Никакого благородства и отваги. Ах, ну да, тебе подходит. А твои бедные родители даже не догадывались, какое ты чудовище на самом деле. Ты смотрела им в глаза, когда они умирали? Наслаждалась их смертью? Или ты…
– Умолкни!
– не выдержав, закричала Аконит, вскочив на ноги. – Я любила свою семью больше жизни!
В испуге Энни тоже вскочила с кресла, застыв на месте. Она ощутила странное веяние легкого ветерка в сторону Аконит. И вдруг, у нее на глазах стены, пол, потолок, и вся мебель в комнате стремительно начали стареть за считанные секунды. Ткани гниют, в них появляются дыры, которые разрастаются, становясь все больше. На деревянных изделиях появляются трещины, они темнеют, тлеют и рассыпаются. Картины на стенах выцветают, и изображения полностью исчезают в темноте сгнившего полотна. Звуки треска и разрушения мебели заполонили комнату. Энни наблюдает за происходящим затаив дыхание, то ли из-за восторга, то ли из-за страха.
Внезапно Энни почувствовала прикосновение к своей руке, что заставило ее резко обернуться. Она увидела Эдмонда, он согнулся и стоит на коленях. Он держится из последних сил. Внешний вид у него ужасающий. Он наполовину исхудал, его кожа разлагается, белки глаз пожелтели, а волосы поседели, большая часть которых уже успела осыпаться на пол.
– Уходи, - простонал он едва слышно.
– Быстрее... Уходи.
И в этот момент, когда она увидела полуживого Эдмонда, Энни словно очнулась. Она наклонилась к нему и взяла его за плечи.
– Эдмонд!
Жизнь продолжает покидать его. Чего нельзя сказать о Энни. Она ничуть не изменилась. Ни один волос на ее голове не поседел. Энни смотрит на бедного Эдмонда и на ее глаза накатываются слезы, а душа горит жалостью. Она всегда недолюбливала его, но погибать такой смертью ужасно. Она никогда не желала ему ничего подобного. Энни опустилась на колени, придерживая Эдмонда. Она подняла жалостный взгляд на Аконит и закричала:
– Прекрати! Прошу тебя, остановись!
Но все продолжается. Аконит смотрит на нее, прямо ей в глаза, так пристально, словно пытается увидеть ее душу. Она в недоумении. Ее глаза расширились от удивления, в них поселился дикий страх и полнейшее замешательство. Она не может поверить в то, что видит. Не может понять, что происходит. Ведь Энни не подвластна ее силе. Никогда ранее она не сталкивалась ни с чем подобным. Аконит впала в ступор, продолжая вытягивать жизнь из всего в комнате.
«Нужно что-то предпринять. Нужно остановить ее!»
Энни рывком поднялась и подскочила к девушке. Она схватила ее за плечи и посмотрела ей в глаза с сочувствием и пониманием.
– Аконит, мы можем помочь тебе. Позволь нам тебе помочь.
Потрясение проходит и Аконит, тяжело вздохнув, на мгновение закрыла глаза. Все стихло. Легкое веяние ветра прекратилось. Энни обернулась и взглянула на Эдмонда. Он жив, но потеряв сознание, лежит на полу.
– Вы поможете мне? – с сарказмом переспросила Аконит.
Она насмешливо ухмыльнулась и вернулась к креслу. Присев и закинув ногу на ногу, она надменно посмотрела на Энни и добавила:
– Лучше себе помогите. Очень скоро Эллинлив прекратит свое существование.
Она говорит так уверено. Неужели она права? Неужели Лиге Королей Мира удастся уничтожить могущественный Эллинлив? Аконит… верит в это.
Внезапно Аконит бросила взгляд на Эдмонда и сказала с еще большим наслаждением:
– Вскоре он пробудится. И первое, что почувствует – непреодолимый голод. Как думаешь, он сможет сдержаться, чтобы не вцепиться в твою тонкую и изящную шейку?
Как не прискорбно это осознавать, но Аконит все же права. У Энни больше нет времени и нужно уйти прежде, чем очнется Эдмонд.
Энни сделала шаг к Аконит и произнесла:
– Прошу, подумай над тем, что я сказала.
– Здесь и думать нечего, - отсекла Аконит, с гордым видом.
– Вы все трупы. А я всегда на стороне победителя. В чем, отмечу, нет ничего постыдного.
Сердце Энни сжалось жалостью. Да, именно жалостью. Ей стало невыносимо жаль эту бедную девушку. И то, что она намерена произнести, отнюдь ни во спасение себя или Эллинлива, а во спасение ее – Аконит.
– Нет ничего постыдного в верной и чистой любви, в искренней дружбе, в бескорыстной доброте и в любви к Миру. А то, о чем говоришь ты – трусость. Это трусость в чистом виде. Выживание любой ценой. И если ты идешь этой тропой - значит, ты потеряла веру во все, за что, по твоему мнению, стоило бы бороться… Но это не так. И я очень надеюсь, что ты осознаешь это до того, как совершишь непоправимый поступок.
Энни замолчала. Она сказала все, что требовал высказать голос ее души. И она направилась к двери, но в этот момент Аконит внезапно поднялась с кресла и произнесла:
– Беги.
– Что? – переспросила Энни, обернувшись вполоборота.
– Беги, - повторила Аконит дрожащим голосом. – Уходи из Эллинлива. Выйдя за эту дверь, бери все, что дорого тебе и беги прочь, подальше от этого места. Подальше от этих людей. И никогда не возвращайся.
Энни скромно улыбнулась.
– Если б я только могла.
Она постучала в дверь, сделав пять ударов. Послышался щелчок замка, дверь открылась, и на пороге возникло двое гвардейцев.
– Помогите господину Эдмонду, - обратилась к ним Энни.