Месть богини
Шрифт:
— Что ж, тогда прощайте, — с сожалением отозвался хранитель, понимая намек. — И да будет милостива она к вам, идущим истинным путем.
— Мы тоже очень, очень на это надеемся, брат мой, — искренне ответила Элия, по губам красавицы скользнула легкая улыбка.
Поймав ее, как последний дар, хранитель проводил посетителей до выхода из зала и вернулся к работе, так и не заметив игральных костей в книге. Словно кто-то отвел жрецу глаза. А впрочем, почему же «словно»? Рука мужчины привычно, с величайшей точностью выводила незнакомые символы, кое-где ставила пометки о расшифровке, а перед глазами
Богам не хотелось уходить из храма Судьбы. Так приятно было расслабиться, находясь под его защитой, напитать тела и души свободной энергией, в изобилии разлитой в воздухе святилища. Силы всегда щедро делились ею с нуждающимися, нужно было только суметь взять. Но боги отчетливо ощущали, что им пора покинуть храм, словно кто-то ласково, но настойчиво подталкивал лоулендцев к выходу. Быть может, сказав и показав все что желали, Силы торопились замести следы.
— Я доведу вас до двери, — сказал жрец-проводник и, махнув рукой на все правила, провел посетителей по маленькому, но прямому коридорчику к небольшой калитке для служебного пользования, ведущей на соседнюю с площадью улицу.
Глава 12
Прелесть ночных прогулок
Пока лоулендские боги и менестрель пытались познать судьбу и испытывали удачу, окончательно стемнело. В ночной тьме храм, освещенный разноцветными магическими шарами, являл собой поистине завораживающее зрелище, куда более грандиозное в своих титанических масштабах, нежели самые волшебные фейерверки принца Рикардо, вспоминавшиеся здесь, за многие Уровни от дома, с истинной ностальгией. Вслед за Джеем и Элией Эверетт запрокинул голову, тщетно пытаясь охватить взглядом колоссальное сооружение, и вновь едва не задохнулся от религиозного восхищения, взирая на эту исчезающую в небе громадину. Сопровождавший гостей жрец лишь мельком взглянул на тысячи раз виденное зрелище и сосредоточил внимание на заговорившей богине. Разумеется, такое пренебрежение к храму объяснялось весьма просто: храм Судьбы стоял на своем месте многие столетия и никуда исчезать не собирался в отличие от прелестной женщины, остановившейся у дверей.
— Спасибо, брат мой. Прощайте! — искренне улыбнулась принцесса жрецу.
Элия имела весьма обширный опыт общения со служителями Сил и богов, но отнюдь не все они вызывали в ней столь чистую симпатию. Служение не за страх, а за совесть, по призванию души, а не в погоне за личной выгодой, не могло не радовать богиню любви. А этот мужчина, несмотря на свой явный интерес к ней, превыше всего ставил свой долг.
— Сестра моя, уже темно, а на улице полно всякой шва… э-э-э… недостойных детей Творца. Может быть, вас проводить? — сделал попытку продолжить знакомство жрец.
— Нет, спасибо, не стоит. Мой брат в состоянии защитить меня, — мягко, но непреклонно возразила Элия.
Жрец недоверчиво оглядел худощавую фигуру Джея, кажущуюся почти субтильной рядом с его собственной очевидной мощью, и протянул с очевидным сомнением:
— Вам виднее, сестра моя, и все-таки…
— Конечно,
Жрец с удивлением и новым невольным уважением посмотрел на него, кивнул, признавая ошибку, и сказал:
— Тогда до свидания! Пусть не оставит вас Удача! Пусть улыбаются вам Творец и Силы Судьбы!
«Улыбаются? Да они, пожалуй, хохочут над нами во все горло со всеми Силами Двадцати и Одной заодно!» — мысленно прокомментировал благое пожелание ехидный Джей.
— Но если все-таки захотите, чтобы я почитал вам на ночь, сестра, — не удержавшись, прибавил жрец уже не по долгу службы и зову истины, а исключительно из личных плотских побуждений, — оставьте сообщение у Фредди в «Перчатке и шляпе» на улице Вязов — это маленький трактирчик с отличной кухней.
Сказав все это, мужчина одернул хламиду и исчез за дверью, унося в памяти образ таинственной незнакомки, ответившей на его последние слова легким кивком. Служитель храма не привык навязываться женщинам. Дверь закрылась с таким плотным, тяжелым стуком, что троица, оставшаяся на площади, осознала — это навсегда. Попытайся они сейчас распахнуть ее — ничего не получится, как ни пытайся. Впрочем, в их маленькой компании не было никого настолько самовлюбленно тупого, как гости из Альвиона, стремившиеся вломиться в храм насильно, рискуя навлечь на свои головы немилость Сил. Контур входа в храм еще некоторое время светился в полумраке, словно нежное прощание, а потом дверь совершенно слилась со стеной и исчезла.
Эверетт изумленно посмотрел на изогнутые четвертинки несчастной монетки, валявшиеся на плитах у стены, поднял одну и с силой сжал в пальцах. Кажется, кусочек чуть-чуть распрямился. Кажется…
— А я-то думал, это — любовь, — жалобно сказал Джей, глядя на стену, где чисто теоретически должна была находиться, если не перекочевала на какой-то другой участок храма, закрывшаяся дверь.
— Ну ничего, милый, не расстраивайся. Будут в твоей жизни и другие мужчины, — утешила его принцесса, похлопав по плечу.
— А я хочу этого! — надув губы, тоном обиженного ребенка заканючил принц, а затем не выдержал и ухмыльнулся, испортив классическое выражение капризной обиды на подвижном лице.
— Сударь, это вы ведь опять так шутили? — робко спросил менестрель, слегка растерявшись. Но только слегка, поскольку уже начал привыкать к экстравагантным выходкам сказителя и его манере выражаться.
Джей пристально посмотрел на юношу, подавил усмешку и ответил в утешение невинному менестрелю:
— Конечно, шутил, приятель.
«Я возвращаюсь в трактир, а для тебя у меня есть одно поручение. Погоди возмущаться, ручаюсь, понравится!» — мысленно обратилась девушка к брату, собравшемуся было поднять бунт по причине бессовестного угнетения жаждущих отдыха родственников.
«Вернуться и стянуть что-нибудь в храме?» — Принц хитро усмехнулся, но лукавые глаза его посерьезнели.
«Разве это единственное, что тебе нравится в жизни?» — удивилась богиня.
«Ну почему же? Я очень разносторонняя личность», — гордо возразил Джей.