Месть брошенной невесты
Шрифт:
— Я и сейчас не изменил свое мнение. Все эти инстаграммы для подростков или знаменитостей, которые торгуют своей внешностью и популярностью. Ты не актриса, не модель. зачем тебе эта грязь? Эти люди, которые не смогли себя реализовать в реальном мире? Почему их мнение и интересы учитываются, а мои нет? Не могу поверить, что мы опять все это обсуждаем!
— Ты прав. Теперь мы в разводе и все это лишнее. Мне пора ехать в гостиницу. Была рада повидаться.
Эйприл, бережно придерживая уже довольно заметный живот, села в машину и даже почти успела захлопнуть дверцу,
— Что ты делаешь? — возмутилась женщина.
— Еду со своим ребенком и его матерью домой.
— Ты с ума сошел?
Я пожал плечами и с улыбкой идиота ответил да Эйприл и попросил ее назвать адрес своего отеля. Оказалось, что мы выбрали один и тот же, только номера на разных этажах, но я не гордый — принес свой чемодан к ней.
— Кирилл, ты ничего не путаешь? — злилась моя беременная бывшая.
— Ничего, а ты рассчитывала, что все будет иначе?
Ответом меня не порадовали — демонстративно удалились в ванную. Ну и пусть! Главное, что ночью я смог положить ладонь на круглый живот и получить в ответ пяткой.
Эпилог
Лина
Новый Год, как не крути, праздник семейный и пора наконец-то поговорить с отцом. Сколько мы можем с ним играть в молчанку? К тому же сейчас, когда Кирилл возвращается назад к беременной жене и оставляет свой пост, вопрос о моем назначение витает в воздухе. Вика рассказала, что в офисе только и разговор об этом.
— Малинка, ну чего ты опять загрустила? — Егор мягко погладил мою ладонь и поцеловал в висок.
— Получается отец попросит меня вернутся в “Медиа Стрит” только потому что Кирилл уехал? Я опять запасной вариант, который не откажет?
Мне нужна была поддержка. Я хотела, чтобы меня переубедили, нашли железные доводы, но Егор как всегда удивил. На первом месте у него всегда была семья, затем все остальное.
— Сергей Иванович гордый мужчина, который не умеет признавать своих ошибок. Я уверен, он уже много раз пожалел о твоем уходе, просто духу сказать этого нет.
— И что я должна понять, простить и подстроиться? — мне было просто до слез обидно! Почему так всегда? Он прогибается ради сохранения хороших отношений, а второй нет.
— Ты никому ничего не должна, ягодка. Разве что мне поцелуй!
Егор потянулся к моим губам и я подставила свои. Нежное прикосновение, легкий поцелуй-обещание и тихий шепот на ушко:
— Дома, когда мы будем одни, я зацелую всю тебя, сладкая моя.
Мне оставалось только улыбнуться и бросить осторожный взгляд на место водителя. Костя смотрел исключительно на дорогу и всем своим видом показывал, что не видит и не слышит происходящего в салоне. Только мне все равно стало стыдно.
— Представляю, как твои щечки будут алеть через две недели, когда я целый вечер буду целовать тебя под крики “горько”.
— А может сбежим и тихо поженимся где-нибудь на берегу моря? — предложила я.
— Тогда нам лучше не возвращаться!
Тут и не поспоришь, я взглянула в окно и поняла, что уже через несколько минут увижусь с папой.
— Егор, а если я откажусь возвращаться в “Медиа Стрит”?
— Мы найдем тебе другую работу, а если не захочешь работать, то и не надо. Я в состояние обеспечить свою ягодку.
Несмотря на весь шутливый тон, мой жених (теперь уже самый настоящий!) был настроен решительно. Он еще дома заявил, что не позволит отцу пренебрежительно относиться ко мне.
Приветствие с родителями вышло неловким. Отец не знал, как себя вести. Он все еще был против Егора и та ссора между нами до сих пор стояла стеной. Я все еще обижалась на него.
Мама как всегда была громоотводом между нами и весь праздничный ужин поддерживала беседу как могла. Перед подачей десерта отец попросил меня поговорить с глазу на глаз в его кабинете. Меня удивило, что он не приказал, не просто бросил фразу и пошел, в надежде, что я последую следом, а именно попросил и дождался моего согласие перед тем, как встать из-за стола.
В кабинете папы, как всегда витал аромат сигар, знакомый мне с детства запах.
— Я не мастак толкать красивые речи, поэтому скажу прямо. Я был не прав в очень много и совершил столько ошибок в отношении тебя, что наверно и не перечислить все. Я хочу попросить тебя дать мне шанс исправить, хоть часть из них. Возвращайся в компанию. Егор прав, ты — ее сердце. Без тебя все ни так. Вроде бы и прибыль не падает, а душевность куда-то исчезла, осталась просто работа. Креативщики потеряли свой энтузиазм, Матвей даже не ругает никого, а Кирилл уже несколько раз высказал нам с Андреем, кто должен был изначально занять должность руководителя.
— Ты поверил в меня, только когда все вокруг стали тебе это говорить?
Отец тяжело вздохнул.
— Не стану врать, я не видел тебя на этой должности. Мне нравится твое амплуа железной леди. Не такой доли я желал тебе.
— А сейчас желаешь?
— Сейчас я смирился, что ты выросла и сама знаешь, что для тебя хорошо. И если это кресло руководителя, то оно твое.
— Потому что Кирилл уезжает в штаты.
— Он хороший руководитель, но не рекламщик. Парень хорошо работал бы только в тандеме с тобой. На это я и рассчитывал, когда назначал его. Надеялся, что наш с Андреем план сработает и у “Медиа Стрит” появится один общий наследник. Теперь уж внуков разве что ждать…
Я улыбнулась. Мой отец хоть когда-нибудь сдается?
— Спасибо, что рассказал все, что у тебя на душе, но мне больше не нужна эта должность.
Папа не выглядел удивленным, даже улыбнулся краешком губ и кивнул.
— А какая нужна? Глава креативного отдела?
Теперь настала моя очередь улыбаться.
— Да. Если ты еще никого не назначил.
— Матвей сейчас тянет две должности, но я оставил ему двух секретарей: его Екатерину и твою Викторию.
— Ты знал что я вернусь!