Месть черного паука
Шрифт:
Отобрав ружье у жены, которая, наконец-то, тоже перепугалась, Будякин снова уселся в угол и набрал номер Старкова. Тот, паразит, ответил только после третьего или четвертого сигнала.
– Дрыхнешь!
– злым шепотом прошипел в трубку Будякин.
– А ко мне уже в окно ломятся.
– Тревога!
– воскликнул Старков, явно обращаясь к своему войску, и Будякину послышалась какая-то возня, наверное, проснувшиеся "старфорсы" кинулись одеваться.
– Так, жена пусть ляжет в ванну и не высовывается, а вы возьмите ружье и сядьте в прихожей
– (Хлебом гада не корми, позволь только вволю поинструктировать.) - Стреляйте без размышлений. Я через две минуты буду. Держите меня в курсе. Вы по сотовому говорите?
– Нет!
– рявкнул Будякин и снова зашипел: - Где я его, твою мать, искать буду в темноте?
– Перезваниваю на сотовый, кладите трубку, - распорядился Старков и отключился.
– В ванну её, стерву, - продолжал шипеть Серафим, - может и водички налить тепленькой, поплескаться? Ты что, не слышала, дура?
– заорал на всхлипывающую жену.
– В ванну беги ложись! А то ещё шальную пулю схватишь, за-ра-за...
Засвиристел в темноте сотовый телефон. Кажется на столе. Будякин пополз к нему по ковру, волоча за собой ружье. Жена медленно зашаркала ногами в сторону ванной. Серафим приподнялся, нашарил на столе пиликающую трубку. Торопливо на ощупь раскрыл.
– Как обстановка?
– спокойно спросил Старков.
– Я уже в машине. Расскажите, что случилось.
– Во всех окнах болтаются какие-то веревки. Жена сдуру выстрелила в окно в спальне.
– Там кто-нибудь был?
– Не знаю. Темно, - шипел Будякин.
– Говорит, случайно на курок нажала.
– А-а, ну, тогда ничего страшного. Главное, не простыньте сейчас. Стекла-то вылетели?
– А ты не зубоскаль!
– рассердился Будякин.
И тут в дверь длинно позвонили. Будякин так и застыл с раскрытым ртом. Он услышал, что жена с кем-то разговаривает через дверь. Потом забрякали замки.
– Сеня, милиция приехала!
– крикнула из коридора жена.
– Спрашивают, что случилось?
– Ну так и скажи, как в окно пальнула!
– Он снова поднес мобильник ко рту.
– Слышь, Старков, милиция уже явилась, а ты где?
– Уже на подходе, тридцать секунд, - отозвался командир "старфорсов".
– Горелову надо звонить?
– Звони конечно! И жду тебя!
Будякин закрыл трубку, выключая связь. Прошел в прихожую, где уже горел свет. Молоденький сержант переминался с ноги на ногу, слегка робея перед богатой обстановкой начальственной квартиры.
– Я извиняюсь, сообщили, что у вас были слышны выстрелы.
– Один выстрел всего, да и тот в окно, - недовольным тоном сообщил Будякин и неприязненно взглянул на сержантика.
– Степанов докладывает, - милиционер ткнулся лицом в черный брусок рации, - хозяин квартиры подтверждает один выстрел в окно.
Рация прохрипела и прогавкала в ответ что-то нечленораздельное. Но сержант, наверное, умел переводить этот хрип и лай на человеческий язык, потому что снова спросил у Будякина:
– Фамилия ваша как?
– Серафим Будякин, - мрачно представился заместитель мэра и поковылял вон из коридора.
Сержант повторил и рация буквально взорвалась хриплым лаем.
– Товарищ Будякин!
– закричал милиционер.
– Не подходите к окну, не затаптывайте следы преступления. Сейчас подъедет опергруппа. Мне велено тоже пока здесь оставаться.
– Да пошел ты!
– чуть слышно выругался Будякин, уходя в глубь квартиры. Тут снова заверещал мобильник, и Серафим сунулся носом в раскрытую трубку: - Кто?
– Это Горелов говорит, - раздался заспанный голос, - Старков позвонил сейчас. Вроде, какие-то проблемы образовались?
– Образовались, сударь мой, образовались, - сказал Будякин таким ледяным голосом, что у Горелова замерзло ухо, к которому он прижимал телефонную трубку.
– У меня за окном кто-то висел на веревочке.
– Страшное дело, - Горелов громко зевнул. Невозможно было распознать по интонации, то ли он сочувствует, то ли издевается.
– Вы милицию вызвали?
– Сама приехала, - снова дыхнул холодом Будякин, - жду опергруппу.
– Действительно, страшное дело, - сразу оживился Горелов.
– А вы за мной машину не пришлете? Похоже, мое присутствие лишним не будет. Надо ковать железо, пока горячо.
– Старкову перезвони. Где я тебе среди ночи машину найду? рассердился Будякин.
– Или частника лови.
По темным окнам со стороны улицы зашарил яркий круг света, отбрасывая на потолок ажурные тени. Наверное, подкатил Старков со своей бандой, машет фонариком и ищет вчерашний день. Все это ещё больше раздражало Будякина. Он включил свет, теперь нечего было опасаться. Холодный воздух вливался сквозь расстекленные дробью рамы, колыхалась издырявленная штора, словно помирала и никак не могла издохнуть. Серафим натянул пиджак прямо на пижамную куртку, чтоб не было так зябко.
В дверь снова позвонили. Явился довольный Старков в расстегнутой пятнистой куртке, под которой была надета только безрукавая полосатая тельняшка. Видать, так спешил, что успел натянуть лишь штаны да ботинки, а в майке спал. В одной руке Старков держал длинный черный фонарь, в другой, словно дохлую крысу за хвост, кусок толстой веревки с пластмассовым паучком на конце.
– Вот, - радостно протянул веревку, - на земле валялася среди стекла. Наверное, выстрелом оборвало. А никого из посторонних не обнаружено.
– И на кой хрен ты это сюда припер?
– Будякинское раздражение вырвалось наружу.
– Просили же следы не затаптывать!
– Кто просил-то? Мое дело территорию проверить. Я проверил, докладываю. А этой фигни там ещё навалом, на всех окнах висят.
Будякин подошел к ближайшему окну, отвел тяжелую штору, путаясь в ней рукой. прислонился лбом к влажному и холодному стеклу, вглядываясь в темноту. Внизу в свете автомобильных фар стоял человек и, задрав телекамеру, вел объективом по фасаду. Будякин отпрянул, торопливо вернул штору на место и нервно расправил складки.