Месть и закон
Шрифт:
К двенадцати часам дня он не выдержал и снова позвонил, на этот раз связавшись с Сипягиным. Сдержанный ответ Кости оставил все на прежних местах.
Если не считать времени, которое еле-еле, словно нехотя двигалось вперед.
37
В эту ночь все спали крепко – сказалось нервное напряжение. Валентина проснулась в начале шестого.
В кухонные окна, выходящие на север, проникали солнечные лучи. С восхода прошло несколько минут, и вот яркий свет, ненадолго задержавшись на листьях сирени, оставил их в тени и деловито перекинулся на окна террасы, смотрящие на восток.
Первым делом женщина заглянула в комнату.
Максим не спал. Подобрав под себя ноги, он смотрел перед собой. Бросил быстрый взгляд на вошедшую Валентину и демонстративно отвернулся.
За время бодрствования в нем зародилась тактика поведения – о конкретном плане речи быть не могло.
Может, что-то прояснится во время очередного разговора, когда он узнает, что же на уме у этой женщины. А сейчас необходимо поговорить с ней, начать первым, властным голосом, не отрывая твердого взгляда от ее лица. Опухшего со сна... очень знакомого...
Где же он мог ее видеть раньше?..
В парне снова зародилось беспокойство, выбранная им тактика летела к черту – до того времени, пока он не вспомнит, где мог видеть эту женщину. Может, ее голос наведет на определенную мысль? И он благоразумно молчал, наблюдая, как женщина подходит к окну и сдвигает занавески.
Чистое голубое небо без единого облака отразилось в каждом окне.
Максим опустил глаза, увидел потрескавшуюся краску на широких половицах, безобразные зазоры между полом и плинтусом, в которые забилась грязь, лопнувшие в нескольких местах обои, тенета на потолочной балке, засиженную мухами лампу дневного света.
Этот контраст болезненно отозвался в нем, глаза невольно наполнились слезами, так же неосознанно парень устремил свой взгляд на руку, прикованную наручниками к трубе водяного отопления.
Не скрывая слез, он двинул свободной рукой по пластиковой бутылке с водой. Она отлетела в угол комнаты и медленно, ввиду неровного пола, скатилась к его ногам.
– Что вы хотите со мной сделать? – истерично выкрикнул он и ударил кулаком по полу.
Валентина вернулась от окна в середину комнаты.
– Не шуми, – монотонным голосом попросила она. – Снизу прибегут.
– С какого низу? Вы что, за дурака меня держите?
– Хочешь есть? На скорую руку могу приготовить яичницу.
– Послушайте, – Максим поднял руку, – что вам от меня нужно? Объясните в конце концов! Я имею на это право или нет?
Он был растерян, не знал, как себя вести с женщиной, во власти которой вдруг оказался.
Валентина молча наблюдала за своим пленником.
Она будет наносить удар за ударом его отцу. И Максим вольно или невольно станет помогать ей. Как Илья послужил Курлычкину орудием мести, так и младший Курлычкин предстанет в таком же качестве.
Только один умер, а второй останется жить. Он уже проявил себя как подонок, изнасиловав девушку. Но Ширяевой почему-то казалось, что в глубине души этого симпатичного парня осталось что-то доброе.
Наверняка осталось. Или ей просто хотелось, чтобы так было.
А Максим так и не смог вспомнить эту женщину, напрасно напрягая память. Вчера он предположил, что она – мать той девушки, сегодня понял, что нет.
Отверг и ту мысль, что она является ее родственницей. Он пытал свои мозги, вспоминая, что же он еще мог натворить, чтобы оказаться в таком положении.
И хозяйка этого дома не могла не знать, кто он и кто его отец, который в кратчайшие сроки найдет ее и накажет. Вот только найдут ли его, Максима... вовремя?
Валентина по-прежнему молчала, Максим продолжал тренировать свои мозги. Наконец женщина вышла из комнаты, вернувшись с жестяным ведерком. Его она поставила в ногах Максима, подтолкнув бутылку с водой ближе к пленнику. Указав на ведро, сказала:
– Сюда ты можешь отправлять свою нужду – как маленькую, так и большую.
Максим растерялся только на мгновение, поведение хозяйки было для него унизительным. Он пнул ведро и ожег ее ненавистным взглядом.
– Убери от меня эту парашу подальше!
– Взбрыкнула гордость? – равнодушно поинтересовалась Валентина, поднимая ведро. – Можешь мочиться под себя. И вообще, эта комната теперь твоя. Есть еще одно помещение, которое тебе может не понравиться.
Она снова поставила ведро к ногам пленника, но продолжала держать его. Когда парень снова попытался отпихнуть его, Валентина приподняла ведро, и нога Максима ударила в пустоту.
Женщина насмешливо цокнула языком.
– Это единственная емкость, которая будет в твоем распоряжении. Таза для стирки собственных штанов не будет, не жди. Так что будь послушным мальчиком.
– Я же сказал, чтобы ты убрала от меня эту парашу!
– Тюремный жаргон на меня не подействует. Его я знаю гораздо лучше тебя. Скажешь, если тебе понадобится туалетная бумага. В этом случае, прежде чем приступать, налей воды из бутылки в ведро.
Женщина в третий раз поставила ведро и вышла.
– Сволочь, – сквозь зубы процедил парень. Но терпеть он больше не мог. Едва рассвело, а он уже мучился, машинально оглядываясь на дверь в надежде, что кто-то отведет его в туалет. Позвать кого-нибудь он не решался.
Оглядываясь на дверь, Максим встал на колени, долго возился с брюками и, стараясь не шуметь, взялся за ведро. Как назло, оно отозвалось дребезжащим звуком, ударившись краем об пол. Парень сморщился и, проклиная все на свете, торопясь справил нужду.
Так же поспешно застегнул «молнию» на брюках и чертыхнулся, когда в «молнию» попала майка и он долго возился, высвобождая ткань.
Его руки подрагивали, организму стало полегче, да и душа немного успокоилась. Когда женщина заберет ведро, он попросит ее побыстрее вернуться, чтобы поговорить начистоту, узнать о ее планах, а взамен просветить ее относительно ее перспектив. В конце концов они могут помочь друг другу.