Месть колдуна
Шрифт:
– С кем? – тут же с пристрастием спросила Золана. Кремон ответил ей недоумённым взглядом, но всё же ответил:
– Была там одна неплохая островитянка. Но она мне надоела, чуть ли не в конце первой недели. А потом только и отрабатывал своё физическое совершенство на самой высокой точке острова, да поджидал любой корабль. Каждый раз зажигая сигнальный костёр. Очень много парусников мимо прошло. Еле дождался каких-то благодетелей, и добрался с ними до Строна.
Всё тот же наёмник с командирскими замашками, решил-таки задать последний вопрос:
– А какие у Голдеса были особые приметы?
– Не знаю, –
– Ты чего говоришь?! – вскипел брат покойного пирата.
– Да ничего особенного! – пожал плечами Невменяемый. – И опять повторить готов: добрейший он был человек.
По идее всем стало понятно, что южанин действительно пиратствовал на «Стремительной Жемчужине». А дальнейшие расспросы лишь могли привести к ненужной конфронтации и озлобленности между личным составом. Поэтому любопытный наёмник наконец-то представился:
– Меня зовут капитан Валер Лессо. Один из заместителей полковника Залана Лирта.
– Очень рад познакомиться! – с должной учтивостью склонил голову Кашад. – Ко мне ещё будут сейчас вопросы?
– Нет, спасибо за беседу. Можете возвращаться на своё место отдыха. Кстати, как ваши раны?
– Зарастают отменно, господин капитан. Завтра уже попытаемся двигаться верхом на лошадях.
– Отлично. Выздоравливайте скорей и набирайтесь сил. Ведь вы теперь оставляете караван на других охранников, и мы помчимся в Кихон с гораздо большей скоростью.
Менсалонийка при возвращении к телеге, опять опёрлась на руку Кремона, но когда они удалились от стола на порядочное расстояние, сердито спросила:
– А что это была за островитянка?
Молодой колдун ответил отрешённо и с полным равнодушием:
– Да ерунда! Мало ли их ещё будет в моей жизни.
Менсалонийка что-то попыталась злостно прошипеть в ответ. Но Кашад лишь глянул на неё с полным удивлением и презрением, вырвал свой локоть из её хватки и быстро ушёл вперёд. А, чувствуя себя вполне прилично, решил обойти своих подчинённых. Насмехаясь при этом над дикой ревностью Золаны и прикидывая, как бы эффективней отучить её от этого неудобного чувства. И уже начиная сожалеть, что расслабился и поддался настойчивым домогательствам менсалонийки. Хотя по этому поводу и были некоторые плюсы в предстоящей жизни.
Этот день, как и было обещано, выделили для отдыха и большого привала. Но уже следующим утром при охране остались лишь несколько десятков чёрных цилиндров. А все наёмники, со своим командованием и сопровождающими, форсированным ходом отправились в столицу Ледонии Кихон. Видимо на своей территории колабы совершенно не опасались каких-либо нападений, как со стороны политической оппозиции, так и со стороны криминальных структур. А может, последних действительно не существовало? Именно этим вопросом и задавался Кремон в первый день проезда по южной части Ледонии. При осмотре окружающих пейзажей в глаза в первую очередь бросались длинные и ровные заборы из камней. Невысокие, всего полтора метра, они тянулись вдоль всего широкого тракта и разделяли сельскохозяйственные угодья, на которых паслись тучные стада домашних животных. Подтверждая общие мнения, что в этой стране уделяют главное внимание мясомолочному производству. Кое-где виднелись и полоски полей, но урожай давно собрали и рассмотреть, что же там сажали, было трудно: все выедали отары овец, коз да мерно насыщающиеся буйволы, быки и бурёнки всех мастей и цветов. К концу дня стали попадаться и одинокие люди.
По поводу разъяснений увиденного, Кремон обращался в первую очередь к Валеру Лессо. Капитан оказался при ближайшем знакомстве человеком весьма милым и общительным. Хотя каверзные вопросы так и сыпались из него, перемежая порой весьма прозаические объяснения:
– Здесь, возле тракта, наёмных людей довольно-таки мало. А вот в центральной и северной части страны колабы их используют в весьма больших количествах.
– Как? – удивлялся Кашад. – А мне говорили, что люди здесь на положении только рабов.
– Обычные враки. Это у вас на южном континенте рабство довольно распространено.
– Тоже враки! У нас все люди свободны. Просто порой попадают до конца жизни в подчинение другому человеку из-за вассальной клятвы. Что весьма страшная штука и по незнанию принимается иностранцами за рабство.
– Как же тебе удалось избежать вассальной клятвы?
Кашад грустно усмехнулся:
– Не удалось! Просто моего хозяина лишили жизни, а заодно и притязаний на моё тело. А от других сильных мира моего, удалось ускользнуть. Но здесь эти люди удивляют: неужели они уживаются в колабами?
Валер придержал коня, объезжая большую рытвину на дороге, и ответил:
– Здесь у них работают в основном лишь выходцы из царства Огов. Хотя в последнее время на заработки потянулись и люди из других государств.
– И что, никто не боится? – Кашад наклонился ближе к капитану. – А то разное поговаривают…
– Ты об их кулинарных пристрастиях? – хохотнул Валер. – Конечно, есть среди них и людоеды. Особенно среди старых ветеранов. Да и в ситуации, когда будет царить смертельный голод, лучше не поворачиваться к ним спиной. Но это – скорей наговоры. Да попытка создать о себе устрашающую славу. Вот ведь и о вас, южанах, живущих на границе с пустыней Умерших Духов, подобное поговаривают…
– Полная нелепость! – обиделся десятник. – Какой бы голод ни был, до людоедства никогда не доходило.
– Да? Но здесь в Ледонии об этом говорят как о непоколебимой истине.
– Видимо пока сам не увидишь, во всём приходится сомневаться. – Кашад скосил глаза на пристроившуюся с другой стороны от капитана менсалонийку и продолжил расспросы: – Но раз людей здесь так много, то в Кихоне их наверняка ещё больше?
– А вот здесь ты опять ошибаешься. До недавнего времени огромная территория как в самой, так и вокруг столицы, являлась запретной для любого иного разумного. Только недавно сняли запрет. И то разрешение дано лишь наёмникам нашего полка. И появляться на улицах и в тоннелях мы должны лишь в специальной, ярко выделяющейся форме.
– Но по городу разрешают свободно передвигаться?
– Вполне. Разве что есть места, в которые заходить не рекомендуется. Это разные общины, общества и организации фанатиков и ортодоксов, которые не приемлют человека в союзниках, а хотят его видеть лишь в качестве проваренного мясного блюда.
– Господин капитан, – заговорила Золана Мецц. – А какой смысл тогда вообще гулять по городу?
– О! Там столько удивительных и прекрасных сооружений, что вы не поверите, пока сами не увидите.