Месть Коула Камерона
Шрифт:
И в один день все его мечты рассыпались в прах.
Позвонила Дженин и попросила его немедленно приехать. Ее тон испугал его, и он в ту же минуту примчался к ней. И что же? Она, оказывается, соскучилась. Коул со всей тактичностью, на какую был способен, объяснил, что между ними все кончено. Дженин была другого мнения.
– Никто еще не бросал меня, Коул Камерон! – зло воскликнула она, когда он собрался уходить. – Все будет кончено, когда я сама этого захочу! Не думай, что эта выходка сойдет тебе с рук!
Коул не раз слышал такие угрозы от отца и привык относиться к ним
Дома его ждала еще одна «радость». Отец встретил его проповедью: оказывается, он не одобрял отношений Коула и Фейт. Исайя заговорил с ним (впервые за последний месяц) только затем, чтобы предостеречь его от алчных женщин, которые охотятся за громким именем и состоянием Камеронов. Коулу слова отца показались полным бредом: всю жизнь тот твердил, что не даст младшему сыну ни гроша, так о каких деньгах речь?
Словом, Коул взял машину брата и поехал к Фейт. Она была чудо как хороша! Платье из белого кружева и розового шелка она сшила сама. Словно хрупкую статуэтку Коул взял ее за руку и открыл дверцу машины. Они собирались на танцы, которые устраивались в школьном здании, но на полпути Фейт сказала:
– Давай не пойдем туда, поедем лучше на озеро. На наше место.
У Коула перехватило дыхание. «Их местом» была маленькая полянка, надежно скрытая от посторонних глаз на берегу озера. Они не раз уже приезжали туда, чтобы посидеть рядом, прикоснуться друг к другу, ровно настолько, чтобы не потерять головы.
– Ты уверена? – спросил он. Вместо ответа Фейт поцеловала его.
Дальше было восхитительное свидание, их первая ночь любви. Фейт была как подарок судьбы, лучше, чем самые светлые его мечты.
– Я женюсь на тебе, – шептал Коул, обнимая ее, она смеялась и целовала его снова и снова.
Потом Коул отвез девушку домой, но не смог сразу вернуться в свой унылый дом – был слишком счастлив. Он долго колесил по окрестностям и предавался мечтам о будущем. Теперь они уже никогда не расстанутся. Домой Коул вернулся только на рассвете.
Он видел уже десятый сон, когда в комнату ворвался спец и буквально вытряхнул его из кровати.
– Ты что, напился как свинья? Или просто такой придурок? – кричал он в бешенстве.
От неожиданности Коул едва смог вымолвить:
– О чем это ты?
Отец залепил ему оплеуху.
– Не втирай мне очки, парень, ты вломился в дом Фрэнки!
– Что?
– Что слышал. Ты вломился в их дом и разгромил гостиную.
– Да я и близко там не был!
– Тебя видела жена Фрэнки. Она увидела тебя, когда возвращалась домой, – ты вылезал из окна.
– Плевать на нее! Меня там не было! И видеть меня она не могла!
– Она сказала, что это был ты. И еще что ты сделал это после того, как она не ответила на твои домогательства.
– Леди сказала, что ты нагло приставал к ней, – произнес другой голос.
В дверях стоял шериф Стил. Коул был ошеломлен.
– Все это неправда.
– Нет?
– Нет. Если хотите правду, шериф, то это она оклеветала меня за то, что я не отвечал на ее домогательства.
Исайя снова замахнулся, но, встретив взгляд сына, отступил.
– Женщина обвиняет тебя, парень.
– Она лжет. Меня и близко там не было, слышите?
– Тогда где ты был?
Коул хотел ответить, что был на танцах, но шериф опередил его:
– На танцах тебя не видели, я уже все проверил. Если ты не был в доме Фрэнки, то объясни, где тебя носило.
Этого Коул не мог сказать. Он ни за что не позволил бы себе впутать в эту гадость Фейт. Бог знает, что выкинет ее папаша, если девушку станут допрашивать!
– Ты язык проглотил? – осведомился шериф.
– Отвечай! – рявкнул отец.
– Даю слово, что это не я.
– Даешь слово! – Исайя зло рассмеялся. – Твое слово ничего не стоит, так же как и ты сам! Боже! И это мой сын!
За плечом отца появился Тед.
– Я не делал этого, – устало произнес Коул.
– Я в этом уверен, – кивнул брат.
Но его слова не могли ничего изменить. В тот же день отец заявил Коулу:
– Ты мне больше не сын. Сейчас же убирайся из моего дома.
Коул не видел способа оправдаться. К утру сплетня облетит весь город. Одно дело – переборщить с пивом, другое – вломиться в чужой дом, и по такому гнусному поводу! Оставалось только уехать. Но как быть с Фейт? Ей нельзя ничего рассказывать, ведь чистая, невинная Фейт тут же расскажет правду и подставит себя под удар. Нет, если он любит ее, он должен оградить Фейт от неприятностей. Он не заслуживает любви такой девушки.
– Собирайся, – повторил Исайя. – У тебя десять минут.
Коул, стиснув зубы, пошвырял в сумку свои вещи. Исайя протянул ему стодолларовую банкноту. Коул взял ее в руки и порвал, потом повернулся спиной к этому дому и пошел прочь. Он уже садился на мотоцикл, когда подбежал Тед.
– Коул, – окликнул он. – Подожди.
Коул обернулся.
– Позаботься о Фейт.
– Что ей сказать?
«Что я люблю ее, и всегда любил», – подумал Коул.
– Ничего, – тоскливо сказал он. – Слышишь, Тедди? Позаботься о ней, присмотри, чтобы с ней все было в порядке. Только не рассказывай ей о том, что случилось.
– Но она спросит!
– Скажи, что меня достал этот город и я уехал. Если ты скажешь ей правду, ее жизнь превратится в ад.
– Нет, Коул...
– Обещай мне!
Тед глубоко вздохнул.
– Обещаю. Вот только... куда же ты пойдешь?
Коул завел мотор и выехал на дорогу.
За истекшие два года он пересек Джорджию, побывал в Корпусе-Кристи, затем пересек океан на нефтяном танкере, направлявшемся в Кувейт. Коул повзрослел, утратил юношескую заносчивость, удача повернулась к нему лицом, и прежние горести постепенно забылись. Все чаще его посещала мысль, не вернуться ли домой. Увидеть Теда и, может быть, помириться с отцом... И, конечно, увидеть Фейт. Может, им еще удастся обрести свое счастье? Он строил планы и предавался мечтам, когда получил письмо Теда. Похоже, оно путешествовало вслед за ним и было написано довольно давно. Он раскрыл конверт. В письме сообщалось о смерти отца, он умер больше года назад от сердечного приступа. Но Коул не ощутил чувства потери. Было только разочарование. Теперь они уже никогда не помирятся.