Месть лорда Равенскара
Шрифт:
— Ну, ладно, давай собираться дальше, — резко сказала она.
— Да, конечно, — Кэрил мгновенно переключилась на гораздо более интересную дня нее тему, — давай поторопимся! Я поскорее хочу быть рядом с Уильямом!
Глава 7
Уже начинало темнеть, когда они наконец отправились в Равен-Хаус. Ромара ехала с лордом Равенскаром в его фаэтоне, а Кэрил и кормилица с ребенком на руках в коляске вместе со сквайром.
Говорить откровенно Ромара не могла, потому
Она от души радовалась своему возвращению домой, но все-таки очень волновалась и даже немного боялась тех чувств, которые мог испытывать лорд Равенскар. У нее в ушах до сих пор звучал вопрос, который он задал ей сегодня днем, как только приехал: «Как вы могли так отвратительно поступить? Почему исчезли так внезапно?» Он говорил сердито, даже гневно, но в то же время он ведь поцеловал ее!
Одно воспоминание о прикосновении его губ вызвало странное томление в ее груди, сердце замерло, и она почувствовала, как перехватило горло и стало тяжело дышать. Но был ли тот поцелуй на самом деле? И что он означал? Должно быть, она была слишком взволнована, и Трент Равенскар просто хотел немного ее успокоить.
Ей очень хотелось расспросить, как они со сквайром съездили к начальнику полиции. Но беседовать о таких личных делах при кучере было бы нескромно. Она краем уха слышала разговор лорда Равенскара с миссис Косвелл. Он сообщил фермерше, что тело сэра Харвея скоро заберут и викарий позаботится о похоронах. Ромара тогда подумала, что внимательный лорд Равенскар старается оградить миссис Косвелл по мере возможностей от волнений и неудобств, связанных с присутствием трупа на ферме. По обычно добродушная фермерша на этот раз высказалась сурово:
— Если хотите знать мое мнение, милорд, христианские похороны для такого негодяя — слишком великая честь!
— Полностью с вами согласен, — отозвался лорд Равенскар, — но все-таки надо соблюсти приличия.
Как бы там ни было, сэр Харвей погиб по своей собственной вине, думала Ромара, он первым поднял оружие. Сквайр просто защищал себя и Кэрил.
После того как Кэрил рассказала о попытке похитить ее сына, Уильям Бакстон решил всегда носить с собой пистолет.
— Как хорошо, что ты ему все рассказала! — воскликнула Ромара.
— Я давно хотела поговорить с ним об этом, — ответила Кэрил, — но ты всегда настаивала, что мы должны сохранять нашу тайну.
— Да, вынуждена признать, это тот случай, когда я рада, что ты не послушалась меня! — сказана Ромара. — Но ты же знаешь, дорогая, я только старалась защитить Александра.
— И меня, — добавила Кэрил и чмокнула сестру в щеку. Потом на глаза ее навернулись слезы и она, чуть не плача, произнесла. — Ты спасла мою жизнь, когда увезла меня от Харвея, и благодаря тебе я нашла свое счастье.
— Благодари за это лорда Равенскара.
— Сделай это за меня, пожалуйста, — попросила Кэрил. — Он обязательно должен знать, как я ему благодарна. А как же иначе, ведь теперь я выйду замуж за Уильяма!
Она была настолько счастлива, что все рядом с ней сияло и радовалось. Когда мужчины вернулись, Кэрил с Ромарой сбежали по лестнице вниз, обе улыбающиеся, со светящимися глазами.
Они попрощались с миссис Косвелл и обещали непременно приехать к ней в гости вместе с Александром при первой же возможности. Потом Ромара вспомнила, что они так и не попробовали именинный торт.
— Можно, мы заберем его с собой в Равен-Хаус? — спросила она.
— Конечно! — миссис Косвелл зарделась от удовольствия, что знатные господа все-таки не забыли про творение ее рук.
Торт тщательно упаковали, аккуратно положили в коляску, и маленькая кавалькада наконец тронулась в путь. Фермер и его жена стояли у порога дома и долго махали руками, пока господа не скрылись из вида.
— Она была так добра к нам, — тихо произнесла Ромара.
— Вам очень повезло, что дилижанс сломался и что Бакстон увидел вас тогда на станции, — заметил лорд Равенскар.
— Надеюсь, вам вернули лошадь с коляской, которые мы оставили хозяину гостиницы? — вспомнила Ромара.
— Для меня это была единственная зацепка, единственная весть от вас. Я хоть примерно узнал, в каком направлении вы исчезли, — ответили лорд Равенскар, и на его лице появилось угрюмое выражение.
Похоже, лорд Равенскар очень спешил поскорее добраться домой. Лошади неслись во весь опор, и при такой скорости было трудно разговаривать. Они продолжили путь молча.
Наконец перед ними показался Равен-Хаус. Сердце у Ромары подпрыгнуло и затрепетало, и ей захотелось плакать от счастья.
«Прекрасный дом, как я люблю тебя! А еще я люблю твоего хозяина и мечтаю сделать его счастливым! — кричала ее душа. — Но, похоже, мне это вряд ли удастся. В конце концов что я могу дать ему? Что я могу предложить человеку, у которого есть все? Для него открыт весь мир, и ему рады в каждом доме. Везде он окружен друзьями, жизнь его разнообразна и интересна. Зачем же ему жить здесь, в глуши, с незнакомой и нелюбимой женщиной, которая по нелепой случайности стала его женой?»
Да, мысли ее были безрадостными, но радость возвращения все же оказалась сильнее печали. И опять, как в первый раз, над лужайкой кружили голуби, а на ветру на фоне синего неба развевался флаг. На пороге дома с почтительным поклоном их встретил мажордом, а в холле приветствовал мистер Эркрайт:
— Добро пожаловать домой, миледи!
Ромаре показалось, что он говорил искренне. Но времени для светских бесед не было, и они сразу же отправились к себе наверх переодеться к ужину.
— Надену свое самое красивое платье! — щебетала Кэрил. — Уильям видел меня только в старом тряпье. Как ты считаешь, ему понравится мое розовое? Или лучше будет нарядиться в голубое с подснежниками?
Проблема действительно была серьезной, и Кэрил просто измучилась, тысячу раз примеряя то одно, то Другое. В конце концов она остановила свой выбор на голубом, потому что оно очень подходило к подаренному браслету.