Месть рода
Шрифт:
Звали блондинку бал Тумари, она рассказывала о войне Южных кланов двухсотлетней давности высоким, немного охрипшим, будто простуженным, голоском.
Помимо бал Тумари предметом интереса у моих однокурсников был и я. Меня разглядывали исподтишка, с интересом и плохо скрываемым восхищением, не решаясь заговорить или приблизиться. Мальчишки глазели и тут же быстро отворачивались, стоило мне посмотреть на них. Девчонки перешептывались и хихикали, а подружки Латифы и вовсе не стесняясь строили мне глазки то и дело жадно ловя мой взгляд. Это раздражало, потому что чего-чего, а такого
Я сидел на последней парте небольшой аудитории, хотя Латифа и пыталась затащить меня на первую и усадить рядом с собой. Но я, пусть и с боем, отстоял свое право сидеть в конце учебного класса. Во-первых, я бы своей спиной закрывал весь обзор сидящим позади ученикам, а во-вторых, мне не нравилось сидеть у всех на виду. И так слишком много внимания. Да и на последнем ряду я мог сейчас достать книги по сварга-плетениям или урджа-контролю и искать ответы по энергетическим плетениям, без угрозы быть пойманным бал Тумари.
Но сейчас у меня никак не получалось настроиться на постижение плетений, как бы я не хотел. Все мысли были заняты разговором со спецслужбами. Я собирался отправиться туда через два дня, сразу после занятий вечером перед выходными. По слухам, имперская армия уже покинула Меру, а значит, путь к проходу должен быть чист.
Да и Алех то и дело отвлекал меня. То он со злостью рассказывал про ребят со второго ряда, с которыми он что-то не поделил. Жаловался явно с целью проучить их с моей помощью, чего я категорически делать не собирался. Потом Алех, похабно усмехаясь, резко переключился на обсуждение пышных форм бал Тумари. Следом начал обсуждать однокурсниц с той же противной похабной улыбкой. Когда речь дошла до Латифы, точнее он только и успел что назвать её имя, я не выдержал и отвесил ему подзатыльник.
— Только попробуй заикнуться о моей сестре, — пригрозил я.
— Прости, я забыл, — обиженно нахмурился Алех и, уперев взгляд в учебник, наконец-то заткнулся.
Я же принялся разглядывать однокурсников. Заметил, что девчонок куда больше чем парней. Из сорока человек всего пятнадцать парней. Все они в основном выглядели как Алех — ещё даже не подростки, скорее дети — мелкие и щуплые в большинстве своём. Ну не считая толстого здоровяка, сидевшего с нами, на последнем ряду. А вот девчонки, напротив, выглядели старше однокурсников. Но в их возрасте всегда так, ещё год, два и всё выровняется.
Моё внимание привлекла Сафина Тивара, она опасливо поглядывала на меня, и когда я заметил, она тут же отвернулась. Сафина сидела в третьем ряду: невысокая, хрупкая, бледная и невзрачная. Неужели и её мне придётся убить?
Я обратил внутренний взор к Алисане с этим вопросом. В подтверждение она колыхнулась ненавистью. Видимо, это означало что — да, я должен уничтожить весь род Тивара. Вот только Изану, которая несколько раз пыталась меня убить, я, скорее всего, уничтожу без раздумий, то Сафину вряд ли смогу убить. Она не выглядит опасной. Я даже представить не могу, что этот бледный ребёнок может представлять какую-либо угрозу.
Неприятное ощущение, я сижу и спокойно думаю о том, как сломаю жизнь девчонке и лишу её всего, а может, и вовсе
Алисана, слыша мои мысли, обдала меня холодной злостью:
«Все Тивара должны умереть, Никита. Они не пощадили Азиза. У нас уговор».
Я решил отложить решение этого морально непростого вопроса на потом. Пусть Алисана и хочет смерти всех Тивара, но я считал, что достаточно будет и уничтожения самого клана Нага. Если клана не будет, если Изана Тивара умрёт, Сафина перестанет быть наследницей Нага, у неё не будет ни власти, ни земель.
Первый учебный день тянулся неимоверно медленно. После истории был урок искусства, где мы битый час слушали лекцию про средневековые стили архитектуры, которых на Земле не было и в помине. Затем был урок политики и ведения военного дела, где я после нудных лекций по искусству, слегка оживился и даже с интересом слушал престарелого учителя свамена Олафера.
А затем был перерыв на обед, чему я несказанно обрадовался. Позавтракать я не успел, да и вообще, в последний раз ел ещё вчера в сурирате.
Мы с Алехом пришли в Большую столовую, куда стекались ученики Сафф-Сурадж со всех уголков замка.
Здесь было шумно и людно. Длинные тяжёлые деревянные столы у входа, уставленные тарелками на манер шведского стола, и много маленьких столиков, раскиданных по всему каменному старинному залу.
Почти все столы были заняты. Ну не то чтоб заняты, мест было предостаточно и, скорее всего, их хватало на всех учеников Сафф-Сурадж. Но старшекурсники попросту не давали младшим сесть, не пуская их за свои столы. За одним столом, где могли свободно уместиться шесть человек, сидели по двое-трое. Вот, к примеру, трое старших парней выгнали из-за стола ребят помладше, и те, понурив головы, встали и побрели на выход вместе с тарелками. Старая добрая дедовщина, даже здесь без неё не обошлось.
Я осмотрелся — некоторые ребята ели, усевшись на широкие подоконники, кто-то и вовсе стоял, дожидаясь, когда освободится стол. Латифа с подружками, увидев, что один из столиков освободился, словно хищницы, рванули к нему, толком не успев наполнить тарелки. У них оставалось одно свободное место, и Латифа взглядом меня пригласила сесть с ними, но я замотал отрицательно головой. Я ещё помнил, какими взглядами на меня смотрели её подружки.
— Можем на улице поесть, погода хорошая, или можем в комнате, — предложил Алех, а затем, обречённо вздохнув, добавил: — тут никогда нет свободных мест, особенно для первокурсников.
Я пожал плечами и начал накладывать в тарелку зажаренный стейк, затем печёный картофель, какой-то весьма аппетитный на вид салат из морепродуктов не удержался, выхватив из салата креветку и кинув в рот. Стоит отдать должное поварам, кормили здесь получше, чем во многих ресторанах. Да и есть хотелось настолько, что было совершено плевать, где и как есть. Хоть в коридоре, хоть стоя на голове.
— Игал! — неожиданно позвал знакомый девичий голосок.
Я оглянулся, из-за одного из столиков вскочила и энергично махала мне Бет Джанарин.