Месть русалок
Шрифт:
– Мы почти пришли, – сказал Роланд.
И словно в ответ на его слова прямо на сосне рядом с ними звонко запела какая-то пичуга.
Кайле была знакома эта тропинка, они шли по ней в тот памятный день во время грозы. Сегодня на небе не было ни облачка до самой ярко-синей линии горизонта, виднеющейся за деревьями. Они пришли на кроликовую поляну, всю покрытую розовыми головками цветущего клевера. Она хорошо помнила это место, только сегодня на нем было много людей.
Люди были повсюду, одни сидели на траве среди цветов, другие расположились за столами, расставленными на поляне, закусывали, пили и играли на разных инструментах.
Кайла обернулась и взглянула на мужа, а он смотрел на нее. Его лицо вдруг сделалось серьезным, а в бирюзовых глазах мелькнуло смущение.
– У нас ведь еще не было настоящей свадьбы, – сказал он тихо.
Кайла открыла рот, но не смогла произнести ни слова. С ней что-то случилось, в горле застыл комок, и она никак не могла избавиться от него. Глаза подозрительно заблестели.
Роланд взял ее руки, поднес к губам и поцеловал, медленно, одну за другой, не отрывая взгляда от ее лица. Солнечный свет бил ему прямо в спину, создавая вокруг головы светящийся ореол из золотистых, сверкающих на солнце волос.
– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он. – Еще раз?
Она поняла, что он все это затеял для нее, собрал здесь всех своих людей и все это только для того, чтобы порадовать ее, доставить ей удовольствие.
Настоящая свадьба. Не те поспешные клятвы, которыми они обменялись в темноте королевских покоев, но настоящая свадьба, перед всеми друзьями и родными. Только для нее.
– Да, – сказала она, потому что это был единственно возможный ответ, который она могла ему дать.
Подошла Марла с приветливой улыбкой на лице и венком из луговых цветов на голове. Элисия шла рядом с ней в таком же венке. Девочка держала в руках венок для Кайлы. Он был только что сплетен из белых и фиолетовых цветов и украшен темно-зелеными листьями. Кайла встала перед Элисией на колени, и девочка надела ей на голову венок, правда, несколько кривовато, но Роланд потом его поправил.
Марла и Элисия вернулись к остальным, а Роланд повел Кайлу в центр круга, образованного людьми. Там в своей монашеской рясе посреди живописной цветочной поляны стоял Харрик, ожидая их возле небольшого импровизированного алтаря, сплошь увитого цветами и травами.
Кайле вдруг показалось, что все это происходит в прекрасном сне. Словно зачарованная, она повторяла слова клятвы, произнесенные глубоким, спокойным голосом Харрика, соединяющие их перед лицом господа, здесь, среди цветов и ветра, шелестящего в кронах деревьев, под аккомпанемент далекого шума прибоя.
Роланд поцеловал ее, обхватив лицо своими горячими ладонями. Его губы были нежными и теплыми, их дыхание смешалось во время этого легкого поцелуя. А затем стоящие ближе к ним женщины принялись осыпать их цветочными лепестками под одобрительные приветственные крики присутствующих – словно радуга вспыхнула над их головами, сверкая и переливаясь капельками влаги в солнечных лучах.
Это было самое настоящее волшебство – принимать поздравления от сияющих от радости людей, окруживших их. Кто-то протянул ей серебряный кубок, точно такой же, какой уже был в руке у Роланда. Они улыбнулись, глядя друг другу в глаза, скрестили руки и выпили из кубков друг друга. Легкое терпкое вино чуть ударило ей в голову, создавая ощущение легкости и беззаботной радости, глаза сияли от счастья, словно солнечный свет на поверхности жемчужно-серого озера.
Корона из цветов на ее голове чуть съехала назад, и Роланд снова поправил ее, сопровождая свои действия долгим жарким поцелуем под смех и приветственные возгласы толпы.
А потом начался пир, еда была необыкновенно вкусной, вино и эль лились рекой, постоянно наполняя кубки и бокалы, тосты провозглашались один за другим.
Кайла и Роланд сидели рядом на отдельной скамейке во главе нескольких столов. Ее лицо уже устало улыбаться, а в ее смехе все еще звучали чуть удивленные нотки. И все это время Роланд не выпускал ее руку из своей, словно боялся, что она тут же исчезнет.
В его светлых локонах запутались желтые и голубые лепестки, придавая ему причудливый вид лесного золотоволосого божества, невинного, как этот теплый летний день.
– Я люблю тебя, – сказал ей этот молодой прекрасный бог.
– Я тоже люблю тебя, – отвечала Кайла и широко улыбнулась ему, не в силах сдержать бьющую через край радость. Это был миг наивысшего, ничем не омраченного счастья, ошеломляющего и немного нереального.
Прошло еще много времени, пока они все не вернулись в замок все в том же прекрасном расположении духа, немного пьяные от счастья. Праздник продолжался. В главном зале сдвинули столы и скамьи, освободив место для танцев. На возвышении играли музыканты, на столах снова поставили угощение и вино.
Роланд и Кайла все время были вместе. Роланд не отходил от нее ни на шаг, обнимая за плечи все то время, пока к ним подходили все новые и новые люди, желающие поздравить и просто поговорить с возрожденным к жизни хозяином острова.
Разговаривая с одним из мужчин, он чуть сильнее покачал головой, с его волос посыпались лепестки и, танцуя в воздухе, упали к их ногам. Кайла легко рассмеялась и положила голову ему на плечо.
Мужчина деликатно закончил разговор и отошел. Роланд взглянул на нее призывным, чуть затуманенным взглядом.
– Миледи, не хотите ли пойти наверх?
Она вся вспыхнула, услышав откровенное приглашение в его голосе. Ее сердце забилось быстрее, когда он начал поглаживать ее спину.
Но прежде, чем она успела ответить, к ним подошел еще один мужчина. Это был Дункан, и выглядел он довольно встревоженно.
– Милорд, на два слова, если можно.
Роланд мгновенно напрягся, услышав явную настойчивость в тоне Дункана. Кайла сразу уловила смену его состояния, из нетерпеливого любовника он мгновенно превратился в воина. Сжав напоследок ее плечо, он выпустил ее из своих объятий и направился вслед за капитаном.
Мужчины отошли в сторонку. Роланд внимательно слушал Дункана. Кайлу все больше охватывали мрачные предчувствия, когда она наблюдала за тем, как сразу изменилось лицо мужа, как появилась жесткая складка у рта, как застыл и помрачнел его взгляд. Холодок пробежал по ее спине, ей едва не стало дурно. Интуиция подсказывала ей, что день, так чудесно начавшийся, может закончиться трагически.
Не только Кайла заметила перемену, произошедшую в Роланде. Постепенно в большом зале стихли смех и разговоры, теперь здесь раздавалось лишь случайное клацанье металла, тихое перешептывание гостей, гадающих о содержании разговора между графом и его капитаном.