Месть с привкусом крови
Шрифт:
— Спасибо, — хрипло поблагодарил Ноэль. — Только зачем подтыкать под меня перья? Замёрзну, помру, а моя смерть тебе только на руку.
Из сказанного я поняла, что Крисс перегнулся через меня для того, чтобы подоткнуть под бок Ноэля перину. Значит, Ноэль настолько слаб, что сам не может этого сделать. Интересно, что здесь происходит?
— Не ерунди, — напустился на него Крисс, снова заграбастав меня. Видимо, ему доставляло особое удовольствие безнаказанно обнимать меня. — Если бы я хотел, чтобы ты умер, то не спасал бы тебя. Было бы куда проще оставить тебя среди скал. Ты бы тихо умер,
Ноэль немного помолчал, часто дыша: видимо, набирал сил, чтобы ответить.
— Не спорю, это было благородно. Прилетел, раскидал оставшихся врагов, пришиб кого мог. Я прямо восторгался тобой. Но уже ничем не мог помочь: когти и клювы воронов сильно поистрепали меня. А при падении в ущелье, переломал всё, что не доломали эти сволочи.
— Потому и говорю тебе, молчи, — беззлобно напустился на него Крисс. — Тебе надо силы беречь. Чтобы сделать счастливой Кэтрил, тебе необходимо выжить…
Показалось, что последние слова дались Криссу с трудом.
Моё сознание опалилось страшными догадками, что произошло на самом деле. Крисс оставил меня в пещере, чтобы спасти Ноэля и принёс его сюда, так как мы слишком далеко улетели от Драконьего Царства, и другого пристанища не было.
— Но если мне не удастся выжить, — Ноэлю с трудом давалось каждое слово, — пообещай, что будешь всю жизнь защищать её. Чтобы снять проклятье, женись на ней как можно скорей. Тогда никто не будет охотиться на неё. Всё, что произошло, это по моей вине. Надо было не тянуть со свадьбой. Тогда Король Всех Земель со своими приспешниками не прилетел бы за Кэтрил. Будь она моей женой, она была бы безопасна для всех. Но пока она не замужем, проклятье всё ещё в силе. Так что ты должен будешь спасти её, став её мужем.
— Да помолчи ты! — прикрикнул Крисс, заметив, что Ноэль еле дышит. — На ней женишься ты. Только постарайся выжить.
— А ты постарайся спасти Кэтрил, — угасающим голосом попросил Ноэль. — Она очень дорога мне, — он откинулся навзничь и тяжело задышал. — Чёрт! — ругнулся в сердцах. — Сам пророчу тебя ей в мужья, но при этом мне больно видеть её в твоих объятиях. Больно так, что смерть куда приятнее.
— Ну уж извини, — саркастически выдал Крисс. — Чтобы согреть вас обоих мне пришлось выдрать крылья у одного ворона. На одно крыло уложить вас, другим укрыть. А так как вы оба больше похожи на сосульки, то приходится греть собой. Так что лежи и не придирайся.
Судя по раздавшемуся слева от меня звуку, Ноэль усмехнулся.
— Спасибо, друг.
— Не за что, — откликнулся Крисс.
Оба замолчали. Моё сознание тоже заблудилось в закоулках беспамятства. В какой-то момент я почувствовала, как нежные тёплые руки гладят меня. Сложно было догадаться, чьи они, но я решила, что они принадлежат Криссу: ведь Ноэль не мог даже двигаться.
А вот Крисс явно пользовался своим положением. Хоть его поглаживания не были эротическими, но всё же они меня смущали. Крисс растирал мне руки и ноги. Заботился обо мне. Иногда он забывался и терял голову, переходя к нежным касаниям, но всё же быстро одёргивал себя.
Растерев мои конечности, он сгрёб меня в охапку и, прижавшись всем телом, замер. Стало очень тепло. Он лежал, согревая меня, и я могла бы поклясться, что мысленно он уже допустил все непристойности, какие только можно было. В подтверждение этого он поцеловал в губы. Нежно, долго, страстно.
У меня аж сердце заколотилось, как бешенное. Я со стоном выдохнула.
— О! — радостно воскликнул он, отпуская меня. — Ты пришла в себя! Кэтрил, ты должна выжить! Я спас Ноэля. Он тут, рядом! — при этом он для чего-то схватил мою руку и принялся елозить ею по телу безмолвного Ноэля. — Он спит, — резюмировал Крисс, укладывая мою руку на место.
— Спасибо, — прошептала я и вырубилась.
Когда очнулась, Крисс спал, как и Ноэль. Я пошевелилась. Надо же, у меня это получилось! Я согревалась и крепла. Меня обнимали четыре руки. Два носа уткнулись с разных сторон мне в шею и сопели в унисон. Никогда прежде мне не удавалось быть в столь двусмысленном эротическом положении, и при этом быть невинной, как агнец божий.
Последующие несколько дней мы провели в одной «постели». Вынужденное пребывание в подобном состоянии досаждало Ноэлю. Я чувствовала это, но ничего не могла изменить — сейчас мы все зависели от Крисса. Он летал за едой, приносил дрова, разжигал костёр. Благодаря его стараниям, я быстро пошла на поправку. С Ноэлем дела обстояли хуже, но и он заметно окреп.
Теперь Крисс не позволял себе вольности, которые остались безнаказанными, когда Ноэль был без сознания. Чтобы не ставить никого в неловкое положение, я не сказала Криссу, что чувствовала его поцелуи и ласки. Пусть думает, что я была в беспамятстве. К тому же я вынуждена была признать, что его смелые прикосновения мне нравились. Именно это и пугало. Вместо того чтобы чувствовать омерзение, я получала удовольствие. Да ещё и тогда, когда рядом лежал Ноэль! Звездец! Докатилась Катька! Бесстыдница! Моя Совесть вооружилась плёткой и палкой и поколачивала меня ими. Но что бы она ни делала, я не желала забывать о поцелуях Крисса.
Из-за полученных ран Ноэль всё ещё не мог обернуться драконом. Хорошо ещё, что хоть получилось мало-мальски приодеться. На это сил хватило, и то ладно.
Мы с Ноэлем стали заложниками пещеры. Наша жизнь зависела только от Крисса, ведь только он мог покидать наше пристанище.
— Как только сможешь оседлать меня, то улетим отсюда, — поделился своими планами Крисс с Ноэлем. — Двоих подниму с лёгкостью, но мне надо, Ноэль, чтобы ты не упал. В полёте я не смогу контролировать тебя, а Кэтрил не удержит тебя. Так что выздоравливай.
Ноэль и так шёл на поправку семимильными шагами. Он уже мог самостоятельно подниматься, ходить. Страшные раны затянулись, а благодаря чудодейственной мази, приготовленной Криссом, не осталось и рубцов. Я с восторгом поглядывала на Ноэля, любуясь его безупречным телом.
Но чем скорее поправлялся Ноэль, тем больше тяжёлых взглядов Крисса я ловила на себе. Видимо, наше вынужденное заточение объединило нас всех, и предстоящая разлука бередила душу Крисса. Теперь я пожалела, что вовремя не дала ему отпор и позволила целовать себя. Впрочем, могла ли я тогда хоть что-то позволять или не позволять? Я была на грани жизни и смерти, впадала в беспамятство, и корить себя за что-то не имело смысла.