Месть сурка
Шрифт:
Его мучитель «заботливо» повернул жертву лицом к себе, оставив парализованного мужчину парить в воздухе.
Мучителем оказался кареглазый, бородатый седовласый мужчина с худым лицом. Облачённый в чёрную мантию, он хищно скалился и держал в правой руке короткую палочку, покрытую тёмно-коричневым лаком.
— Ну, что, магл, думал, тебе дозволено плодить магловских выродков? — он направил палочку на Дункана. — Круцио!
Мистера Хоггарта скрутило от той самой жуткой боли, от которой он очнулся мгновением раньше. Он
— Ха-ха-ха! — запрокинув голову, безумно засмеялся мучитель. — В Хогвартс твоего мерзкого выродка, да? Теперь Хогвартс наш, как и Министерство Магии! Теперь мы устанавливаем законы. Главой Комиссии по учёту магловских выродков твоим ворам магии был заочно вынесен приговор. Смотри, магл, как они будут умирать!
Дункан не мог поверить в реальность происходящего. Всё было настолько безумно, словно происходило не с ним и не в реальности, а на экране в третьесортном ужастике. До него не до конца доходили слова психопата, поскольку тело только отходило от жуткой боли. Ему хотелось обматерить и уничтожить мучителя и, вероятно, убийцу его жены.
— Эйвери! — завопил в сторону лестницы бородач. — Где ты там?! Тащи сюда этих магловских выродков!
По лестнице вниз грузно ступал худой мужчина с густой щетиной и чёрными как смоль волосами.
Дункан ужаснулся. Перед этим мерзавцем летели связанные наподобие кокона бабочки его дети. Его малыши.
«Изверги, за что вы так с ними?! — мысленно завопил он. — Долбаные маньяки! Им же всего одиннадцать и семь лет, они только жить начали. Твари! Безумные сектанты! Не троньте их, иначе, клянусь, я уничтожу вас!»
— Смотри, магл, что бывает, когда плодишь магловских выродков! — оскалился бородач. — Авада Кедавра!
С палочки мерзавца сорвалась зелёная вспышка. Малыш Стивен прекратил извиваться в путах и замер… Навсегда замер с тем же выражением ужаса на лице, что и его мать.
«НЕ-Е-Е-Е-Т! СТИВЕН, НЕТ! — душу Дункана разрывало на части от этого жуткого зрелища. Его корежило от эмоционального шторма, но он мог вопить лишь мысленно. — ТВАРИ! ПОДОНКИ! Я УНИЧТОЖУ ВАС, МЕРЗКИЕ КОЛДУНЫ!»
Бородач вновь запрокинул голову и разразился своим безумным смехом.
— Смотри, Эйвери, как корёжит магла! Не нравится, магл? О, смотри дальше, тебе это не понравится ещё больше, ведь у тебя остался ещё один сын… Ненадолго!
Эйвери, будто каменный монолит, ни произнёс ни слова. Он лениво шевельнул палочкой, после чего тело Стивена отлетело в сторону и уже без веревок рухнуло на пол гостиной безжизненной куклой.
«НЕТ! ТВАРЬ, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!»
— Авада Кедавра!
«МАЙКЛ, НЕ-Е-Е-Е-Т!»
— Ха-ха-ха! А-ха-ха-ха! Пхе-хе-хе! Эйвери, ты видишь это отчаяние в глазах магла? Да, магл, так будет со всеми магловскими выродками! А теперь ты… Авада Кедавра!
Зелёная вспышка, летящая ему в лицо, стала последним, что увидел сгорающий от ярости и отчаяния Дункан.
***
Хоггарт почувствовал, что снова может двигаться. У него трещала голова, но это была такая малость по сравнению с той болью, которую ему довелось испытать до этого, что он не обратил на это внимания.
Он чувствовал, что больше не подвешен в воздухе, а лежит. Думая, что на нём не сработало колдовство, он желал преподнести мерзавцам сюрприз, даже если это будет стоить ему жизни.
Напружинившись, Дункан распахнул глаза и резко вскочил на ноги. На этом его подвиги завершились. Он впал в ступор и с недоумением разглядывал каменные монолиты Стоунхенджа.
— Это как? — вытянулось его лицо. — Это что? Я же…
— Мистер!
Готовый немедленно дать отпор Дункан резко обернулся на мужской голос. Вместо колдунов он обнаружил констебля, шагающего в его сторону по туристической тропинке.
— Мистер, у вас всё в порядке?
— Констебль! — рванул к нему навстречу он. — Вы должны мне помочь! Они убили мою жену и детей.
— Они? — дернулся бобби, схватившись за дубинку. — Кто?
— Колдуны! Я вернулся с рейса, а дома они. Жена в коридоре… Мёртвая! Они парализовали меня и пытали колдовством, а потом у меня на глазах убили наших детей.
— Колдуны? — тон констебля стал преувеличенно спокойным.
— Да, сэр, колдуны! На них были мантии и они колдовали палочками. Круцио, Авада Кедавра! Они каким-то образом переместили меня из Гилдфорда сюда.
— Успокойтесь, сэр, мы во всём разберемся. Пройдёмте со мной.
Дункан заметил его скепсис.
— Вы мне не верите? Констебль, это сектанты! Тайная служба знает о них. Колдуны стирают память обычным людям, которые узнают о них. У них даже есть Министерство Магии. Эти твари из их министерства приговорили моих деток, как они сказали «магловских выродков». Мои дети должны были пойти в школу магии Хогвартс, но не пошли… И больше никогда никуда не пойдут. Они убили их…
У Дункана по щекам текли слёзы.
Констебль отвёл в отделение полиции раздавленного и морально убитого Хоггарта, но вместо ожидаемой помощи его заперли в камере. Все его крики игнорировались. А ещё перед тем, как посадить в камеру, у него отобрали бумажник… Старый бумажник из двухтысячного года из родного мира парня.
Уже запертый в камере Дункан немного пришёл в себя и с непомерным изумлением обнаружил, что снова молод. Ему не тридцать семь лет, а двадцать. И одежда на нём та самая, в которой он оказался в этом мире. Более того, по окружающей обстановке, которую он изначально проигнорировал по пути к отделу полиции, он понял, что сейчас снова восьмидесятые. Он был готов поставить на кон всё своё имущество на то, что вновь оказался восьмидесятом году. Это было настолько шокирующим, что он надолго впал в ступор.