Месть трёх поросят
Шрифт:
И гудел он как трактор:
— Ты зачем Дерека убил?!
— Какого Дерека? — пищал в ответ Молодцов.
— Брата моего!
Тут Димка вспомнил, что перед сном он действительно прихлопнул комара на щеке.
— Так он же меня кусал, — начал оправдываться Молодцов.
— И за это убивать?! — возмутился комар-великан. — Сказал бы по-хорошему: «Не кусайся».
— Да я…
Но комар Димку и слушать не стал:
— Это не первое твое убийство! Ты и раньше комаров убивал! Но настал час расплаты. Сейчас
Димка понял: нужно срочно просыпаться. И проснулся. Стояла глубокая ночь. В окно светила луна. На реке квакали лягушки.
— Приснится же такая туфта, — пробормотал Молодцов и, повернувшись на другой бок, снова уснул.
И ему тут же приснилась другая «туфта». Будто едет он в автофургоне вместе со стеклянным гробом. А в гробу лежит Катька Орешкина. И Димке так хочется ее поцеловать, ну прямо сил нет. Открыл он крышку гроба, наклонился над Катькой… И вдруг видит, что это не Орешкина, а уродливая старуха с крючковатым носом.
— Ах ты, моя лапапусенька, — говорит старуха Молодцову и губами чмокает, изображая поцелуй. — Ну давай поцалуемся.
Не успел Димка обалдеть как следует, а в гробу уже — не старуха, а противный тип с реденькой бородкой.
— Ха-ха-ха! — хрипло хохочет он. — Я маньяк-убийца! Сейчас я тебя задушу!..
И тянет к Молодцову свои крючковатые пальцы.
«Ну блин горелый, — думает во сне Димка. — Придется опять просыпаться». Проснулся, а рука с крючковатыми пальцами продолжает тянуться к его шее. Сон превратился в явь. Молодцов аж на кровати подскочил. Вот так фишка! И тут же услышал смех и увидел стриженую Федькину голову.
Через открытое окно Федька протягивал к Димке корягу с кривыми сучьями. Ее-то Молодцов и принял за руку с крючковатыми пальцами.
На небе вовсю жарило солнце. Уже наступило утро.
— Привет, Димыч! — радостно орал Федька. — Классно я тебя напугал?!
— Ха, напугал! — заорал в ответ Димка. — Да я нистолечко не испугался, — показал он кончик мизинца.
— А чего ж тогда подпрыгнул?
— Да мне кошмар приснился.
— Кошмар?! — Дураков мигом перемахнул через подоконник. — Давай рассказывай!
Федька страсть как любил кошмары. Он готов был с утра до вечера смотреть по видику «ужастики» про оборотней, монстров и вурдалаков.
— Я тебе другое расскажу… — И Молодцов начал было рассказывать про девчонку в стеклянном гробу.
Но Дураков его перебил.
— Так это ж княжна, — сказал он.
— Какая княжна?
— Из рода Бухалкиных. Ее сюда из Америки привезли. На отпевание…
— На что? — не понял Димка.
— На отпевание. Это такой церковный обряд. Отпоют, а затем обратно в Штаты увезут. Хоронить.
— А кто ее привез?
— Не знаю, я не видел. Мне мать говорила. А чего это тебя так интересует?
— А вот чего… — И Димка рассказал, как мертвая девчонка сморщила нос… — У меня прямо шары на лоб полезли, — закончил он свой рассказ.
— А может, тебе показалось, что она носом шмыгнула? — спросил Федька.
— Да вроде нет.
— А что, если эта девчонка — живой мертвец?! — загорелись глаза у Дуракова.
— Какой еще живой мертвец?
— Ну есть мертвые мертвецы, а есть живые. Их называют «зомби». Недавно по телику «ужастик» показывали. Я просто угорал.
Димка, в отличие от Федьки, от «ужастиков» не угорал.
— При чем тут «ужастик»? — спросил он. — А там как раз про живых мертвецов…
— Ой, да туфта все это, — поморщился
Молодцов.
— И вовсе не туфта, — горячо возразил Дураков. — Зомби и вправду существуют. Мне Безбородов говорил…
— Какой Безбородов?
— Профессор из Москвы. Он в «Рассвете» отдыхает. Такой умный мужик. Чего его ни спроси — все знает… О, Димыч! — Федька хлопнул себя по лбу. — Я ж тебе самого главного не сказал!. Тут крутой «сериал» появился…
Молодцов вновь поморщился, думая, что Дураков сейчас начнет пересказывать ему многосерийный фильм из жизни монстров или привидений.
Но Димка ошибся. Федька имел в виду совсем другое. Он так и сказал:
— Я имею в виду серийного убийцу! Их же «сериалами» называют?
— Не «сериалами», а «серийниками», — со знанием дела поправил Молодцов. — Кстати, я слышал о нем на автовокзале. Одна старушка другой рассказывала.
— Да что там старушки! — вскричал Дураков. — Об этом весь Старокозельск говорит! «Серийник» уже пятьдесят человек замочил!
Димка усмехнулся:
— А бабка говорила — двадцать пять.
— Ну, может, и двадцать пять, — не стал спорить Федька. — Он их шарфом задушил.
— А бабка говорила — топором зарубил.
— Ну, может, и топором, — снова не стал спорить Федька. — Дело же не в этом.
— А в чем?
— А в том, Димыч, что этот маньяк… — Дураков сделал эффектную паузу, — …здесь живет.
— Где здесь?
— В Хлевном.
— И кто он?
— Пока точно не знаю. У меня двое на подозрении. Первый — отец Афанасий, поп из нашей церкви. Он каждый четверг в Старокозельск ездит. А все убийства как раз по четвергам и происходят.
— Откуда ты знаешь?
— К моей крестной в Старокозельске мент заходил. Рассказывал.
— Я смотрю, менты там ко всем заходят. К той бабке тоже мент заходил и предупреждал, чтобы она пирожки с мясом на рынке не покупала.
— Насчет пирожков моей крестной мент ничего не говорил, а вот насчет четверга сказал. И еще сказал, что маньяк всех душит желтым платком…
— А у этого попа есть желтый платок?
— Не знаю, но по четвергам он в Старокозельск мотается. Я в прошлый четверг ему на хвост сел… Фу-у, жарища. — Федька передвинулся в тень.