Месть убитого банкира

Новиков Николай Васильевич

– Константин, мне это предложение кажется привлекатель-ным, жаль, что вы раньше не вынесли его на обсуждение.

– Раньше я надеялся своими силами добраться до реестра акционеров, но теперь это под вопросом, хотя... все может быть. Так что, Скотт, соглашайтесь быстрее, пока я добрый. Пол-России отдаю вам.

– Но и сумму кредита называете фантастическую, Констан-тин... Это необходимо обсудить на совете директоров "Интерпет-ро"!

– Я сказал - все может быть, Скотт,- снова ласково улыб-нулся Сафаров.- Ваша выгода от этой сделки понятна и дураку. Но у меня еще есть, понимаешь, возможность решить этот вопрос без вас. А у вас другого такого момента не будет. Думайте,

Скотт, быстрее. Пока я не передумал.

– Я согласен,- сказал Берихер, нервно перелистывая стра-ницы со списком предприятий, акции которых станут достоянием "Интерпетро".- У меня есть полномочия заключить с вами конт-ракт, но необходимо решение совета директоров.

– Скотт, дорогой мой, если вы, понимаешь, имеете полномо-чия и согласны, решение совета - чистая формальность. Правиль-но я думаю?

– Не совсем, Константин. Я должен убедить совет...

– Он будет сразу убежден, если получит по секретному фак-су, через посольство, список предприятий и количество акций, предлагаемых в качестве залога. Вы же не первый год на росийс-ском рынке, все давно просчитали и знаете, что вам выгодно, а что нет. "Черный алмаз" - очень рентабельная компания, наде-юсь, что мы вернем долг раньше, и получим обратно свой залог.

Сафаров долил в хрустальные фужеры коньяку, поднял свой фужер, показывая, что разговор окончен. Он долго не мог ре-шиться на этот шаг, но все-таки сделал его. После вчерашних событий в Карпухино стало ясно, что досье Троицкого получить вряд ли удастся. Может, его и не существует в природе. А вот неприятности после таких событий - вполне реальны. Стоит ли рисковать? Не стоит.

– Да, Константин, да, я думаю, мне удастся убедить совет директоров и найти нужную сумму для денежного аукциона. Но в России такая нестабильная обстановка...

– Скотт, милый мой, в России говорят: кто не рискует, тот, понимаешь, не пьет шампанское. Но вы ничем не рискуете. Даже если к власти придут коммунисты, они не станут ссориться со всем миром. У вас - акции, у вас доля владения и доля прибыли. Кто сможет отнять это?

– Выпьем, Константин!- сказал Берихер.

И залпом осушил свой фужер.

Рекрутов истомился, ожидая в приемной, когда Сафаров за-кончит разговор с Берихером. Черт бы побрал этого англичанина, приперся с самого утра, когда необходимо было решить крайне важные вопросы безопасности корпорации!

Вскочив со стула и вежливо улыбнувшись Берихеру, Рекрутов стремительно ринулся в кабинет. И резко остановился посереди-не, с удивлением глядя на Сафарова, который потягивал коньяк, улыбаясь своим мыслям.

– Возьми бокал и садись, Женя. Выпей коньячку, расслабь-ся, дорогой. Вижу, нервничаешь, знаю, что хочешь сказать, но сперва выпей.

– Не могу, Константин Рашидович, мне работать надо.

– А-а, слушай! Настоящему мужчине коньяк никогда не меша-ет работать. Если пить в меру. Бери фужер и садись.

Это уже был приказ, и Рекрутов нехотя подчинился. О чем бы Сафаров ни говорил с Берихером, главное сейчас - вчерашнее нападение, убийство троих нештатных сотрудников, похищение ры-жей Насти! Глотнув коньяка, Рекрутов уставился на Сафарова, ожидая дальнейших приказаний.

– Пусть тебя не беспокоит нападение в Карпухино, Женя. Квочкин ищет свои документы, я бы на его месте тоже так сде-лал. Пусть ищет.

– Но они убили троих наших людей, Константин Рашидович!

– Наши первые убили ихнего человека. Лобан давно уже не устраивал меня. Мы все были бандитами, а теперь стали солидны-ми людьми, настоящими бизнесменами, понимаешь. А он был бандит и остался бандитом. Такие люди нам не нужны. Я бы сказал, что Квочкин помог мне решить одну проблему. Тем более, Лобан со-вершил ошибку, он позволил девчонке убежать, засветился, про-валил все дело, дурак!

– А досье? Как мы теперь...

– Никак. Вопрос решен и без досье, пускай Квочкин ищет это досье, а мы все силы сосредоточим на предстоящем аукционе. Мы выиграем его, а "Расцвет-банк" проиграет. Я знаю, ты, Женя, думал, Сафаров женился на молодой, красивой, только о ней и думает, дело забыл, и корпорация катится вниз.

– Нет, Константин Рашидович, я так не думал,- возразил Рекрутов.

– Это Лобан так не думал, потому что дурак был. А ты, Же-ня, умный, поэтому думал и правильно делал. Все так думали, я знаю. Сам хотел, чтобы так думали, понимаешь. На самом деле мы не катились вниз, а вкладывали деньги в нужное дело. Теперь эта политика полностью оправдалась, Квочкин сильно удивится, когда узнает о наших планах. Только помешать им уже не сумеет.

Рекрутов не мог понять, как себя вести? Подтвердить, что многие сотрудники "ДЕГЛ", и он сам, считали политику Сафарова ошибочной, обвиняли в просчетах молодую жену босса, или стоять на своем? Будешь стоять на своем - окажешься в одном ряду с Лобаном, признаешься в сомнениях злопамятный Сафаров не простит этого. Рекрутов допил коньяк, надеясь, что это поможет ему решить сложный вопрос. Не помогло.

– Я рад, Константин Рашидович.

– И хочешь знать, какую позицию мы займем по поводу про-исшествия в Карпухино? Никакую. Родственникам убитых надо вы-делить по три тысячи долларов. Я распоряжусь. А ты сделай так, чтобы никто не понял, откуда деньги к ним поступили. Любые свидетельства о связи Лобана и его людей с нами должны быть уничтожены. Передай это своим аналитикам. К даче в Карпухино мы тоже не имеем отношения. Если какой-нибудь умник начнет предполагать, строить догадки - надо, понимаешь, категорически отрицать любые предположения! И быть готовыми к этому. Есть вопросы?

– Нет. Работа была построена таким образом, чтобы никто не знал о связи внештатников с нами. Официальным владельцем дачи являлся Лобан, но завещание составлено в пользу нашей внештатницы. То есть, дача по-прежнему будет принадлежать нам.

– Я распоряжусь, чтобы ее потом продали.

– А что делать с Чекмаревым и его подругой? Дама у Квоч-кина, возможно, если мы выясним, где ее держат, сумеем полу-чить компромат на "Расцвет-банк", а это никогда не помешает.

– Чекмарев меня больше не интересует, его девчонка тоже. Главное наша непричастность к Карпухино. Пусть твои аналити-ки просчитают все возможные провокации и будут готовы дать от-пор на любую!

Рекрутов покинул кабинет начальника растерянным. Несколь-ко дней история с рукописью и досье Троицкого держала в напря-жении всю его службу. И когда напряжение достигло высшей точ-ки, поступил неожиданный приказ отойти. За что же тогда бо-ролись, тратили силы и нервы, теряли людей?

35

У Насти не было часов, и она не знала, сколько спала, ут-ро сейчас или уже вечер - в подвале не было окон. Правда, ког-да один из охранников принес ей чашку чая и тарелку с макаро-нами по-флотски, Настя успела заметить в открытую дверь, что свет на кухне дневной. Значит, прошли самые кошмарные сутки в ее жизни, кончились и наступил новый день. Господи, что ей пришлось пережить за эти сутки, которые так рано начались! По-бег, блуждание в ночном лесу, возвращение, холодный гараж, из-девательства Лобана, ожидание самого страшного, жуткая стрель-ба во дворе, трупы у ворот, новое похищение, опять стрельба, опять убитые люди, тяжелые, грязные ботинки бандита на голове, этот подвал, допрос поленоголового... И самое страшное - из-вестие о гибели Сергея...