Месть в ажурных чулках
Шрифт:
— Что ты? — спросила Леся.
— Мне кажется, мы идем в тот же самый дом, где жила бабушкина подруга! — удивилась Кира. — Да, вот наш номер.
— Ты могла и перепутать, — возразила Леся. — Все эти дома, словно близнецы.
— А одна семья соседей бабушкиной подруги даже складывала возле своей двери кирпичи, — хмыкнула, вновь вернувшись к тем годам, Кира.
— Какие кирпичи? — не поняла Леся.
— Обычные строительные кирпичи, — ответила Кира. — Летом они отвозили эти кирпичи к себе на дачу. Ну, а зимой всей семьей приворовывали
— Да ты что? — поразилась Леся. — Не может быть! Не могли они столько унести со строек.
— Очень даже могли! — ответила Кира. — Ты вспомни, как раньше строили. Вокруг если и был деревянный забор, то чисто символический. В нем всегда зияла дырка, через которую можно добраться до кирпичей и прочих строительных материалов. А иногда строители и вовсе без ограды обходились. И кирпичи никто не считал. А чего их считать, они же общие, государственные!
— Но все же… — продолжала недоумевать Леся. — Наворовать на целый дом!
— Так у них и семья была большая! — объяснила Кира. — Одних детей три штуки, шесть ручонок. А еще бабушка. Детишки шли из школы и по паре кирпичиков в ранцах и мешках со сменной обувью в общую копилку тащили. Потом бабушка пару раз за день в магазин выбиралась — по кирпичику в кошелочке. Ну и родители, когда с работы возвращались, мимо стройки не проходили.
Так за воспоминаниями быстро оказались у дома и следом за каким-то небдительным дядечкой вошли в нужный подъезд, не зная кода. Он ткнул пальцем в кнопку лифта, не отрывая глаз от газеты, и оказалось, что ему нужно на тот же этаж. Не прерывая чтения, он открыл железную дверь, ведущую в коридор. И, шагнув следом за ним, Кира удивленно воскликнула:
— Надо же! Сколько лет прошло, а тут ничего не изменилось. Как хранили жильцы барахло у своих квартир, так и поныне.
— Это только на нашем этаже такое безобразие! — неожиданно очнулся дядечка, вынырнув откуда-то из-за газетных листов.
У него оказалось чисто выбритое, упитанное лицо добропорядочного гражданина.
— Экое безобразие! — повторил он. — И заметьте — прямая угроза пожара! Но никто не реагирует. На всех остальных этажах жильцы давно навели порядок. Постелили в холле кафель, развели цветы, сделали ремонт. Войдешь к ним, и душа радуется. А у нас форменный бардак!
И с этими словами он скрылся в квартире, соседней с той, куда нужно было подругам. Вдохнув в себя побольше воздуха, подруги нажали на кнопку звонка. За еще одной металлической дверью разнеслась длинная трель, но никакой реакции не последовало. Виталика — предполагаемого любовника Ларисы — и его жены дома не было.
— И что? — вздохнула Кира. — Даром мы тащились на Энтузиастов через весь город? Только для того, чтобы поцеловать замок!
— А что делать? — пожала плечами Леся. — Если помнишь квартиру подруги твоей бабушки, можем зайти к ней в гости.
Кира честно попыталась, но детские воспоминания оказались
— Да и зачем нам куда-то далеко ходить, давай лучше зайдем к этому симпатичному дядечке, читателю газет? — предложила она подруге. — Если он с нами так мило побеседовал в коридоре, может, и в дом пустит.
— И расскажет нам о своих неряхах соседях! — радостно подхватила ее идею Леся. — В частности, о Фире и Виталике.
И девушки позвонили в ту квартиру, за дверями которой скрылся их новый знакомый. Он открыл им практически сразу же. Причина его быстроты оказалась проста. Дядечка сидел на табуретке на специальном резиновом коврике у дверей и специальной влажной тряпочкой тщательно протирал свои ботинки, в которых только что вернулся с улицы.
— Вы ко мне? — удивился он, узнав своих случайных спутниц.
— Мы из пожарной инспекции, — соврала Леся, прежде чем Кира успел пнуть ее в бок.
Но неожиданная импровизация Леси оказалась удачной. Дядечка чрезвычайно оживился и пригласил подруг пройти к нему.
— Только снимите верхнюю одежду и разуйтесь! — велел он им. — И протрите обувь влажной губкой. Вот, возьмите!
Он сам к этому времени уже переобулся. И сходил в ванную комнату, откуда принес две влажные поролоновые губки. Только после того, как обувь подруг была отмыта от уличной грязи, поставлена на газетку, а им самим выдано по паре идеально стерильных тапочек, девушкам было разрешено пройти в дом. Впрочем, сначала их еще заставили вымыть руки в безупречно сверкающей чистотой ванной комнате, хотя никакого угощения для них явно не предполагалось.
— Так какие бумаги надо подписать? — деловито осведомился у них дядечка, когда подруги под его пристальным взглядом наконец завершили помывочные процедуры.
И достигли приемлемого уровня чистоты, так чтобы без особого урона для экологии этой стерильной квартирки могли быть допущены в недра жилого дома.
— Бумаги? — подняла брови Леся.
— Ну да, — подтвердил дядечка. — Вы ведь из пожарной инспекции? Явились с проверкой? Кто-то вам уже сообщил о вопиющем безобразии, которое творится у нас на этаже в плане пожарной безопасности.
— Хм, — произнесла Леся. — В общем, да.
— Только никаких бумаг подписывать вам лично не надо, — вмешалась в разговор Кира. — Мы и сами все напишем в своем отчете.
— Но в таком случае, что вам надо от меня? — с ноткой раздражения в голосе спросил у них дядечка.
В общем, его можно было понять. Вернулся человек домой усталый, голодный, небось после рабочего дня. Мечтал, как тихо помоет свои ботиночки, смоет с себя уличных микробов, приняв горячий душ, а потом, наслаждаясь чистотой и уютом, прошлепает к холодильнику и будет поглощать различные полезные продукты вроде брюссельской капусты, гречневой каши и постной отварной рыбы.