Месть в ажурных чулках

Калинина Дарья Александровна

— Вот! — удовлетворенно произнесла Кира. — Если к Лариске снова кто-то заявится, мы с тобой хотя бы будем об этом знать. А теперь хорошо бы узнать, не видел ли кто из соседей того человека, который приходил к Ларисе в дом с обыском.

Сначала подругам не везло. На их звонки никто не отвечал. Но затем за одной из дверей на Ларискином этаже раздался сухой кашель, и она открылась. На пороге стояла пожилая женщина — та самая баба Таня, призванная в качестве понятой ментами при осмотре ими квартиры Ларисы.

— Чего

надо-то? — недружелюбно произнесла она и закашлялась.

— Простите, — с максимальной вежливостью произнесла Кира. — Мы сейчас зашли к Ларисе, и нам показалось, что вроде бы у нее дома кто-то после ее ареста побывал. Все вещи сдвинуты и раскиданы. Картины сняты и…

— Точно! — не дожидаясь продолжения перечня учиненного в Ларисиной квартире безобразия, азартно воскликнула баба Таня. — Был у нее мужик! Приходил!

Да вы зайдите! Мне на холоде стоять нельзя, простывши я немного.

Подруги поспешно перешагнули через порог, и баба Таня закрыла за ними дверь.

— Страшный такой мужик приходил! — не дожидаясь расспросов, начала выкладывать свои новости женщина. — Я шорох услышала и в «глазок» глянула, что там делается. Смотрю, а в дверях Ларискиной квартиры какой-то хмырь ковыряется! Жуткий! Я прямо обмерла вся! Кто же, думаю, это такой может быть, если родни у Лариски днем с огнем не сыщешь, троюродная тетка в Киеве, да брат двоюродный с дядей в Москве живут.

— А это не он был?

— Нет, — покачала головой баба Таня. — Тот тощий и длинный.

— А этот?

— Говорю же, жуткий мужик! — повторила баба Таня.

— Ну а приметы? Как он выглядел?

— Жутко выглядел! — словно попугай повторила баба Таня. — Я как в «глазок» выглянула да спину его увидела, так вся прямо и обмерла!

— Так откуда же вы знаете, что он жутко выглядел, если только со спины его и видели? — в отчаянии воскликнула Леся. — Не могла же вас его спина так напугать.

— А оттого я так думаю, что одет он был больно жутко! — поразмыслив, произнесла баба Таня. — Одежда и вообще сам какой-то весь грязный.

— Бомж?

Бомж не бомж, а что-то в нем не так было, — ответила баба Таня. — Не приличный он человек — страшный. И шапочка такая дурацкая надета была. Черная. Ни рожи не видать, ничего. До самых бровей натянул. А внизу воротником куртки рожу свою прикрыл. Разве приличный человек станет так кутаться?

— А когда он приходил?

— Да вот на следующий день, как Лариску увезли, к вечеру и заявился! Я уж в милицию хотела идти, да захворала. А телефончик-то ихний, что они мне оставили, тоже куда-то задевала. Уж я искала его, искала, а не нашла. Так бы позвонила, доложила, что мужик этот приходил. Может быть, раскопали бы они, кто он такой, да Лариске бы и смягчение через это какое вышло.

Больше подругам ничего о страшном мужике, напугавшем бабу Таню, узнать не удалось.

— Баба Таня, а еще какие-нибудь мужчины к

Ларисе приходили? — спросила у старухи Кира.

— Да приходил один, — отозвалась баба Таня. — Только кто он, сказать не берусь. Только видела, как Лариска ему дверь сама открыла, а он мимо нее в квартиру и шмыгнул.

Лица этого Ларискиного визитера баба Таня в тот раз тоже не разглядела. Однако, по ее словам, он оставался в квартире девушки на протяжении нескольких часов. И ушел, когда баба Таня, потеряв всякую надежду, отлучилась от своего наблюдательно пункта у «глазка» входной двери.

Так ничего толком и не выяснив, подруги подхватили собранные вещи Ларисы и отправились к несчастной с передачей.

— Послушай, мне это только кажется или нам уже кто-то говорил о мужике в черной шапочке, натянутой почти до самых глаз? — задумчиво спросила Кира, подходя к лифту.

— Давай зайдем к моей маме, — не расслышав, что говорит подруга, предложила Леся. — У нее еды небось наготовлено на роту. Возьмем чего-нибудь вкусненького.

— Ты проголодалась? — удивилась Кира. — Мы ведь недавно завтракали.

— Да не для нас! Может быть, разрешат Лариске что-то из домашнего передать. Выпечку хотя бы. Она же долго не портится.

Но, как оказалось, хозяйственный пыл Светланы Сергеевны несколько угас. В доме уже не носились смешанные ароматы свежей сдобы и пряного жареного мяса. А сама Светлана Сергеевна порхала по квартире, сияя внутренним торжеством — ей было явно не до стряпни.

— Юсси мне звонил! Прямо с утра! — доложила она подругам. — Сказал, что страшно соскучился. Жить без меня не может. И завтра приедет, чтобы забрать меня с собой.

— И ты поедешь? — с трепетом спросила у мамы Леся.

— Еще не знаю, — ответила та, но по ее лицу было и так видно: поедет — и с радостью.

Катек дома не оказалось. И это вселило в души подруг тревогу. Куда снова отправились эти неугомонные особы, ведь с Сафаилом еще ничего не выяснено до конца? Но тем не менее о цели своего визита подруги отлично помнили. И Светлана Сергеевна с радостью отдала им все домашнее печенье с глазурью, орехами и шоколадом, которое напекла за те дни, пока была в ссоре со своим мужем.

Гостинцев набрался целый пакет. Да еще домашняя сдоба в виде коржиков с сахаром и корицей, булочек с изюмом, конвертов с курагой и черносливом, а также Целой кучи рулетиков с маком. Насчет последних Кира выразила некоторое сомнение. Но все же взяла, справедливо рассудив, что такая вкуснятина, если до самой Лариски и не дойдет, то все равно — через желудки смягчит через них души тюремных охранников.

Едва подруги избавились от передачи, которую отдали той же тетке, через которую вчера Жоржик помог им организовать свидание с Ларисой, как у Киры раззвонился телефон. С некоторым трепетом она посмотрела на номер звонившего — он был ей незнаком.